— Противно? Какого же беса ты её пьёшь?
— Не святой, вот и пью. Знаешь анекдот? Отец дал сыну попробовать водки…
— Знаю, от тебя же и слышал. Ты лучше скажи, зачем чемодан с собой тащишь? Боишься, в совхозе украдут?
Асад осоловевшими глазами взглянул на Ильхама.
— Ильхам, ты мне друг?
— Н-ну… друг.
— Не-ет, какой ты друг!.. Ты меня терпеть не можешь… Я знаю… Но ты хороший парень. Ты наш, бакинский… Выпьем ещё, Ильхам? Может, больше не увидимся…
Ильхам насторожился:
— Ты что, всё-таки удираешь?
Асад выпил ещё стакан водки. Теперь его совсем развезло. Он налёг обеими локтями на стол, пьяно пробормотал:
— Ильхамчик… Тебе я всё могу сказать… Как брату…
— Выкладывай.
— Не могу я больше в совхозе… Я тут заболею… Или повешусь.
— Захныкал!.. Жила слаба оказалась?
— Тебе хорошо говорить. Тебя вон до небес превозносят. А в меня все пальцами тычут: Асад такой, Асад этакий…
— Сам виноват. Работал бы как все!
— Не всем же быть героями, Ильхамчик…
Ильхам был мрачен, к пиву он так и не притронулся.
— Вот как ты запел!.. А ехал сюда, хорохорился… О лёгкой славе мечтал? Думал, тут не пшеница, а ордена растут? Подошёл, сорвал, пошёл дальше…
— Ильхам, мы же разные люди… Ты вот не пьёшь. А я пью… Тебе здесь хорошо? Ну и живи на здоровье. А по мне предки соскучились. Видал, какую телеграмму отбили?
— Значит, никто у тебя не болен?
— Да у меня мир-ровые предки, они ради меня не только заболеть — жизнь отдать готовы!
Ильхам долго сдерживался, ему хотелось, чтобы Асад, не привыкший к вниманию собеседников, высказался до конца. Но теперь всё было ясней ясного. Он встал, глядя на Асада гневным, презирающим взглядом:
— Выходит, ты давно задумал смыться? Всех нас опозорить хочешь? Баку опозорить хочешь?
— Что распсиховался?.. Я тебе как другу…
— Серый волк тебе друг.
— Ах, так? — Асад вдруг тоже разозлился. — Тебе хочется, чтоб и я надрывался вместе с вами? Дудки! Нашли дурака!.. Задыхайся тут от жары, если тебе нравится, шлендай по грязи… А я предпочитаю гулять по Приморскому. Понял? — он издевательски сощурил глаза. — Ай, как хорошо сейчас в Баку!.. Море, фрукты, девочки первый сорт. А ты целуйся тут со своей Геярчин!
Ильхам, сжав кулаки, подступил к Асаду:
— По морде захотел?
— Эй, эй! — Асад отпрянул от Ильхама. — Ну, ударь попробуй. Тебе же после и нагорит.
— Стану я о тебя руки марать… — Ильхам взглянул в окно, возле станции уже стоял старенький, обшарпанный автобус. — Значит, решил не возвращаться?
— «Я вернусь, когда раскинет ветви по-весеннему наш белый сад», — пропел Асад. — Есенин. Блеск поэт!
— Не вернёшься?..