— Что ты ко мне пристал? Сдались вы мне…
— Ну, погоди… Вспомни-ка пословицу: «Козёл перед гибелью сам трётся о дубину пастуха!» Это здорово, что ты вывернул наизнанку свою поганую душу. Мы тебе устроим красивую жизнь!
— Руки коротки, не достанете!..
— Доберёмся. Где бы ты ни спрятался — доберёмся!..
Ильхам круто повернулся и вышел из закусочной.
— Приветик!.. — крикнул вслед Асад. Некоторое время он сидел, тупо смотря на дверь, за которой скрылся Ильхам; вдруг в его глазах мелькнула тревога, он сорвался с места и бросился за Ильхамом. Автобус уже тронулся, Ильхам вспрыгнул в него на ходу. Асад, пьяно размахивая руками, побежал за автобусом:
— Ильхам!.. Постой!.. Ильхам, я всё наврал! Это я чтоб позлить тебя. Постой, Ильхам!..
Ильхам ещё висел на подножке. Асад нагнал автобус и, не сознавая, что делает, вцепился Ильхаму в рукав. Ильхам хотел отмахнуться, но в это время другая рука соскользнула с поручней. Он потерял равновесие и спиной вниз упал на мостовую. Автобус остановился, из него высыпали встревоженные пассажиры, окружили лежащего на мостовой Ильхама. Под головой у него расплывалась лужица крови…
Асад воровато оглянулся. На него пока никто не обращал внимания. Но Ильхам может очнуться, и он скажет, по чьей вине сорвался с автобуса; Асада потащат в милицию. И прощай, Баку!.. Он опоздает на поезд, а может быть, ему вообще не удастся отсюда уехать. И чёрт его дёрнул побежать за Ильхамом! Теперь, трезвея, он понимал, что Ильхам всё равно ничего не смог бы ему сделать. Только добраться до Баку, а там ищи ветра в поле! Надо поскорей сматывать удочки. Он ещё раз посмотрел на Ильхама. Над ним уже склонилась какая-то женщина, попыталась приподнять его голову. Ильхам застонал. Слава богу, жив!.. Асад незаметно выбрался из толпы и, забежав в закусочную за вещами, ринулся на станцию.
2
Всё было как во сне…
Очнувшись после долгого забытья, Ильхам увидел себя в залитой солнцем палате. Рядом, на тумбочке, в стакане — скромный букет полевых цветов. Они пахли остро и пряно. А на стуле, возле постели, сидела бледная, измученная Геярчин…
Ильхам не стал себя спрашивать, как она сюда попала. Несмотря на боль в затылке, ему было удивительно хорошо. Геярчин рядом… Геярчин…
— Здравствуй, Геярчин, — сказал Ильхам.
Девушка быстро обернулась; книга, которую она читала, выпала из рук; она чуть не вскрикнула от радости:
— Ильхам! Очнулся!.. Нет, нет, только не шевелись. Тебе надо лежать спокойно.
— Геярчин…
— И не разговаривай, — она поправила подушку у него под головой. — Вот так… Лежи. Постарайся уснуть.