5
Перед рассветом, когда уже у Степана не было сил играть на аккордеоне, а самодеятельный оркестр распался по различным причинам, включили радиолу.
Рассветную тишину нарушили плавные звуки вальса. На крыльце сидели трое — Саша Михайлов, Алимджан и Тося. Дул слабый ветер, шуршали листья деревьев, из степи доносились запахи осени: сухой травы и перегретой земли.
— Скоро начнутся ветры и дожди, — грустно сказала Тося. — Жаль, что на земле не всегда лето и весна.
— Скучно было бы, — заметил Саша. — Я люблю перемены.
— Поживёшь года два-три — привыкнешь и к переменам, — заметил Алимджан.
— Привыкнешь, а что-нибудь опять переменится, — почему-то с грустью сказала Тося. — Может, полюбишь кого-нибудь…
— А меня? — усмехнулся Саша.
Тося тихо, почти шёпотом ответила:
— Да, может, тебя уже и любят, а ты просто невнимательный.
В это время музыка в клубе смолкла, на улицу стали выходить люди, весёлые голоса зазвучали в гулком предрассветном сумраке.
Степь была окутана лёгкой дымкой.
Соседи из «Жане турмыса» отвязывали коней. Слышались прощальные слова, шутки, приглашения навестить. Потом гости ускакали, а молодые хозяева направились к озеру. Степан снова играл, и песня плыла над серебристо-свинцовой гладью озера, курившегося лёгким слоистым туманом.
Соловьёв и Мухтаров некоторое время шли за всеми, потом, остановившись, долго смотрели вслед.
— Молодость, молодость! — с лёгкой завистью сказал Соловьёв. — Всю ночь напролёт пели, веселились, танцевали. И опять их песни звучат сильно и свежо.
— На то и юность, Игнат Фёдорович, — заметил Мухтаров, — время, когда поёт само сердце… Если бы я был поэтом, я бы воспевал силу и величие этих людей, которые даже и не думают, насколько высок и прекрасен их подвиг.
Солнце поднималось над горизонтом, распахивая дали. Ожила, задышала степь, которая только что казалась застывшей, сонной. Совхозный посёлок, облитый золотисто-оранжевым светом, стал нарядней, очертания и краски — резче.
— С годами здесь вырастет агрогород, — сказал Мухтаров, кивнув на строения совхоза.
— Обязательно! В том-то и сила нашей партии, что она видит будущее… А у нас тут есть где развернуться. Вон какой простор! — и Соловьёв широким жестом показал на степь.
— Да, простор здесь великий, — согласился Мухтаров.
От озера в степь шли двое — Лариса и Тарас. Они шли рука об руку, тесно прижавшись друг к другу.
— Люди находят своё счастье, — сказал Соловьёв.
Мухтаров, помолчав, добавил:
— И ведь как много может сделать человек, когда он чувствует этот беспредельный солнечный простор нашей жизни!