— В том мире живут люди? — осведомился крайний слева в шеренге Блюстителей, до сих пор не проронивший ни слова.
— Да, дикари, промышляющие рыболовством. Единственное, что они умеют, это вязать сети из рыбьих кишок да мастерить костяные остроги.
— Долго ли ты пробыл там?
— Долго. Родившиеся при мне дети успели подрасти.
— А где ты научился нашей речи?
— Меня учил присутствующий здесь Хавр, Блюститель Заоколья.
— Зачем?
— Чтобы сейчас вы могли свободно беседовать с ним, — с раздражением вмешался Хавр.
— И ты сумел освоить его за столь короткий срок? — продолжал допрашивать меня этот зануда.
— Когда знаешь два десятка языков, освоить двадцать первый уже несложно. Да и к тому же память у меня отличная.
— Кстати, — подал голос старик в ошейнике. — Каковы границы твоих способностей? Как долго ты можешь обходиться без воздуха? Опасны ли для тебя огонь и железо? Подвержен ли ты болезням? Есть ли мера твоим силам? И наконец, смертен ли ты?
— Смертно все, включая небо и землю. Несколько раз я тяжело болел, но всегда преодолевал хворь. Правда, это было давно. Насчет огня и железа ответить затрудняюсь. Зависит от того, сколько огня и какое железо. Совсем без воздуха я обходиться не могу, но в случае нужды умею дышать очень экономно. О других своих способностях распространяться не буду. Их лучше испытать на деле.
— Ты таким родился?
— Нет. Проходя через многочисленные миры, я каждый раз немного менялся. Иногда эти изменения были естественны, иногда — насильственны. Силу мышц и прочность кожи мне даровала любимая женщина, но к этому ее принудил отец, один из величайших негодяев, с каким мне только пришлось встретиться.
— Случалось ли тебе использовать свою силу во вред людям?
— Да, когда мне приходится защищаться.
— Слыхал ли ты в других мирах о городе Дите?
— Нет, — ответил я, подумал немного и повторил: — Нет.
Старик хотел спросить еще что-то, но женщина-Блюститель опередила его:
— Нас не удивляют твои россказни. Изнанка живет не правдой, а ложью, в которой основательно поднаторела. Ваша главная цель — полностью извратить этот мир, уподобив его Изнанке. За пределами стен вы уже преуспели, особенно в Приокаемье. Но мы вам не поддадимся. Запомни это. Мы скопили достаточно сил, чтобы противостоять нашествию.
— Тогда я весьма рад за вас, сестричка, — сказал я как можно более смиренно. — Продолжайте в том же духе и дальше. Когда Изнанка рухнет, я буду это только приветствовать.
— И ты еще смеешь издеваться над нами, — сказано это было уже совсем печально. — Нельзя устраивать ночлег в зверином логове и нельзя давать приют перевертню. Так сказано в Заветах. Никогда досель исчадие Изнанки не удостаивалось чести предстать перед Сходкой Блюстителей. Это противоестественно. Кто-то плетет гнусные интриги. И я, кажется, знаю, кто он.