— Долго не задерживайтесь, — сказал Блюститель Бастионов. — Закончите все дела и сразу назад. Сокрушения происходят все чаще. Да и в окрестностях неспокойно. Вчера какие-то оборванцы к стенам подходили. Мы здесь таких никогда не видели. Жаль, далеко были — из ружья не достать. Скоро нам понадобится каждый дитс, способный держать оружие.
— Обязательно разузнайте, где чего больше уродилось, — сказал Блюститель Воды и Пищи, — выясните, почему перестали подвозить зерно и почему масло в последний раз было такое прогорклое. Прикиньте, какой урожай орехов ожидается в окрестных лесах.
— Обращайте внимание на ручьи и реки, текущие с гор, — сказал Блюститель Ремесел. — Я ведь учил тебя, Хавр, как находить следы руд в песке и гальке. И не забудьте, что у нас на исходе медь и твердое дерево. Всех наших постоянных поставщиков ты знаешь. Предупреди их, что впредь ничего в долг не получат. Если до конца месяца не рассчитаются, мы поищем других партнеров.
— В дороге, конечно, всякое может случиться, — сказал Блюститель Площадей и Улиц. — Особенно в такой, которая предстоит вам. За вас двоих можно не беспокоиться. Вы люди бывалые. Как говорится, в огне не горите и в воде не тонете. А вот Блюститель Заветов, любезная наша Ирлеф, совсем из другого теста. Город покидает впервые. Позаботьтесь, чтобы она вернулась назад живой и здоровой. Можно сказать иначе: без нее не возвращайтесь. Но я так не скажу. Возвращайтесь в любом случае. Но, если с Ирлеф что-нибудь случится, разбирательство будет самым суровым.
Хранитель Братской Чаши ничего не сказал, а только молча подал нам три дорожные баклажки — все потертые, разной формы и разного цвета. Рожа при этом у него была такая, словно он от себя последнее отрывал.
— Перевертни, да и исконники разные бывают. — Эти слова Хавра предназначались мне и Ирлеф. — Одни дитсам симпатизируют, другим мы безразличны, а третьим прямо-таки поперек горла встали. Если кто-нибудь узнает, что у нас при себе зелейник, нам не поздоровится. Поэтому фляги с секретом. Потом я научу вас, как ими пользоваться. Сколько здесь? — Он встряхнул свою баклажку.
— Сроков на тридцать хватит, — глядя в сторону, ответил Блюститель Братской Чаши. — Если вернетесь раньше, остаток сдадите.
— Сдадим. Впрок ведь им не напьешься. Ну, кажется, все. Будем считать, попрощались. Давайте расходиться. Мы выйдем последними.
Нарядились мы все трое кто во что горазд, благо выбирать в подвале было из чего. Хавр объяснил, что в Заоколье пестрота и странность одеяний как раз и являются нормой. Там и нагишом могут ходить, и в выделанных человеческих шкурах, причем предпочтение отдается женским, с длинными волосами (при этом он как бы невзначай подергал Ирлеф за короткие кудряшки), и в таких костюмчиках, что не только защищают хозяев от огня, железа и травила, но даже сами врачуют их раны.