Действительно, поляна имела совсем другой вид, а ее воздух — совсем другой запах.
— Да… случай… — пробормотал Хавр. — Ты бы хоть в дом нас пригласил.
— А что вам в моем доме делать? — к ухмылке добавилось сопение. — Вы оружие станете клянчить, еду, одежду. А у меня ничего лишнего нет. Каждый заряд на счету, каждая тряпка при деле. Да и не подойдет вам моя одежда. А к тому же чем платить будете?
— Опомнись, любезный. Мы ведь тебя от смерти спасли.
— Зато сожрали потом сколько. Полагайте, что мы в расчете.
— Ты брось шутки шутить! — Хавр стал потихоньку смещаться вправо, заходя хозяину за спину. — Сейчас нам заплатить действительно нечем, зато в следующий раз вдвое больше получишь.
— И вы не шутите! — Хозяин выхватил ружье, до того скрывавшееся в складках его просторной одежды. — Здесь вам не город… Могу дать немного еды и тряпок. Но только взамен вот на этого, третьего вашего, — он ткнул стволом ружья в сторону Ирлеф. — Товар, конечно, незавидный… Но чего не сделаешь ради старого знакомства.
— Об этом у ее мужа спроси. — Хавр кивнул на меня, а когда хозяин посмотрел в мою сторону, скорчил рожу: действуй, мол, чего ждешь.
— Так это, значит, и в самом деле баба! — деланно удивился хозяин. — То-то я смотрю, что она как-то не так устроена… — Он наклонился, нахально рассматривая то, что отличает баб от мужиков.
Мериться силой с этим увальнем я не собирался — много чести для него. Маленький зверек ласка побеждает свирепую крысу, как известно, не силой, а быстротой. За время, которое понадобилось бы толстяку для выстрела, я, наверное, успел бы его побрить. Широко шагнув, а по обычным человеческим меркам — стремительно метнувшись вперед, я легко овладел ружьем, а его владельца хорошенько ткнул подбородком в кадку со смолой. Пусть знает впредь, как глумиться над гостями, хоть даже и голыми.
Так мы и двинулись к дому: впереди сгорбленный хозяин, несущий перед собой кадку (очень уж липучая оказалась смола, такой товар и Блюстителю Ремесел не стыдно порекомендовать), за ним Хавр — нагой, но с ружьем, за Хавром я — просто нагой, а замыкающей — Ирлеф в юбочке из веток.
Вопреки сетованиям хозяина, в его закромах нашлась не только одежда всех мыслимых размеров и фасонов (почти вся поношенная, иногда запачканная кровью, явно добытая грабежом), но и горы оружия. Я видел кузов от телеги, переполненный мечами, рапирами, саблями, и огромный шкаф, доверху набитый свернутыми кольчугами. Не было здесь лишь одного, самого нам необходимого — зелейника.
О нем мы и завели разговор, кое-как приодевшись и без аппетита закусив богатыми хозяйскими харчами (самого хозяина, дабы не портить себе аппетит, мы заперли в подвале).