По реакции Анта я понял, в какой-то степени моя догадка его проняла
— А ты знаешь, Володя, — Ант помедлил. — Кажется, то, что ты рассказал… довольно близко по всем деталям. И уж по крайней мере есть идея, где такого преступника, опытного и матерого, можно искать
— По ориентировкам МУРа?
— Само собой, По ЭВМ “криминальной памяти”. И искать надо среди внезаконников. Бегунов, объявленных к всесоюзному розыску. И особенно — ориентированных на наш район. Ты понимаешь?
— Вот именно, — сказал я. — Поэтому надо скорей в Таллин.
Мы собрали остатки ужина, завернули его в газету. Написав записку: “Анна Тимофеевна! Мы уехали в Таллин. Спасибо!” — Ант придавил ее этим свертком. Вышли, осторожно захлопнули дверь квартиры и сели в машину.
Примерно полчаса мы ехали молча, не говоря ни слова. Я смотрел на шоссе. Лес по обочинам в свете фар изредка сменялся травяными пустошами с огромными валунами. Изредка над пустошью мелькала в свете фар табличка на двух языках типа: “Аакси”, “Пылльмаа” или “Коорпу” — знакомые названия хуторов. За табличкой обычно виднелись два—три аккуратных домика. Глядя на них, на сменяющий их лес, на ленту асфальта впереди, я пытался разобраться в последних событиях. Собственно — пока наша поездка в Печорск не принесла никаких серьезных результатов. Если не считать, конечно, моей, пока довольно сомнительной, догадки о том, как был убит Голуб, да еще показаний Савина. Но “собеседник” Голуба, которого Савин видел в марте прошлого года, вполне мог быть кем-то посторонним. Он запросто мог не иметь никакого отношения к Голубу, а оказаться, скажем, случайным соседом за столиком в вокзальном ресторане. Да, серьезных результатов пока не было. Но все-таки что-то из поездки в Печорск мы вынесли. Хотя бы догадку, что этот тихий городок вполне мог быть облюбован Голубом — а может быть, и кем-то еще, — для встреч, разговоров и даже сделок.
В пять утра мы въехали на окраину Таллина. Рассвело, но улицы были абсолютно пусты, если не считать голубей да компании, возвращавшейся, верней всего, из какого-то варьете. У управления я остановил машину. Мы предъявили пропуска и прошли наверх. Сейчас, конечно, в управлении никого нет, кроме ночных дежурных. Но так как мы с Антом “в приказе” и числимся ведущими по особо важному делу, нам автоматически и в любое время суток открыт доступ к любой технике. Мы сразу прошли в НТО, в помещение, где стояла ЭВМ “криминальной памяти”. Дверь нам открыл Леня Ковальчук — ночной дежурный по отделу. Его длинное узкое лицо сейчас выглядело заспанным. Я подумал, — Леня наверняка дремал в кресле, которое стояло в углу.