К нам подошел начальник ГАИ города полковник Уусвяли.
— Примерную картину, по следам, конечно, могу описать. Грузовик-фургон “Хлеб”, принадлежащий, как выяснено, базе Горпродтранс, шел по шоссе со скоростью, думаю, судя по тормозному следу, километров девяносто. Ну, девяносто пять. От силы. Когда машина инкассаторов приблизилась к нему, грузовик чуть выехал на крайнюю левую полосу. Тут же, увидев идущую сзади машину, показал огнями, что уступает дорогу. Машина инкассаторов пошла на обгон, и тут грузовик, делавший до того вид, что уступает путь, неожиданно снова быстро повернул влево и резко затормозил. Машина инкассаторов на полном ходу врезалась в задний борт грузовика. Шоссе было мокрым. Торможение, естественно, практически ничего не дало. Удар получился сильным, на что указывает характер деформации кабины.
— Первый! Первый, внимание! — перебил объяснение Уусвяли голос, донесшийся из приемника на плече Кораблева. — Первый! Говорит вторая ПМГ! Вторая ПМГ, как меня слышите? Найден мотоцикл. Найден мотоцикл. Номер — “31–27”. Машина обнаружена на седьмом километре Нарвского шоссе. Мотоцикл пуст.
— Стойте там, никого не подпускайте! — сказал Кораблев в микрофон. — Поняли?
Сторожев кивнул, мы вместе с ним и Антом сели в “Жигули”. Милицейский “мерседес” на большой скорости ушел вперед. Я дал газ, нагнал его через километр. Тут же затормозил — вслед за ним.
На шоссе стояли два регулировщика с жезлами. Они что-то показывали в сторону леса. В кустах у первых деревьев я заметил пограничников — они рассматривали землю. Кораблев вышел из машины, вышли и мы с Антом и Сторожевым.
— Товарищ подполковник, — один из милиционеров кивнул на кусты. — Смотрите. В этом месте он свернул в лес. Следы мотоцикла. А дальше… — регулировщик прыгнул в канаву на обочине. — Смотрите. Вот тут куст выдернут. Деревцо чуть подрублено. Причем, посмотрите, давно — неделю примерно.
— Как раз, чтобы на Нарвское проехать, — сказал второй регулировщик. — По лесу. Понятно все — путь себе заранее приготовили. Сразу не сообразишь. Искать-то их следы начнут на соединительной, они это знали.
Мы поехали дальше. Держась за “мерседесом”, я попытался прикинуть, сколько же времени мог занять весь налет. Столкновение — минута. Даже меньше. Но будем считать для верности — ровно одну минуту. Появление мотоцикла “31–27” и осмотр перевернутого фургончика — еще минута. Не надо забывать, что один из налетчиков продолжал держать связь с дежурным по УВД, имитируя голос Строчкова. Это, вернее всего, был человек в форме младшего лейтенанта ГАИ. Такая радиоигра дала им еще минут пять. А второй? Он сидел в кабине грузовика “Хлеб” и “сделал” аварию. Допустим, если я подозреваю, что здесь мог быть замешан Пахан, то он как раз сидел бы в этой машине. Наверняка именно он и закладывал патрон, чтобы взорвать задние двери фургончика. Закладывание патрона и взрыв — еще минута. Итого три. Остальное время на то, чтобы взять сумку с деньгами и сесть в мотоцикл. Дальше — проехать километр до подготовленного заранее в лесу поворота. Дальше — углубиться в лес, в сторону Нарвского шоссе. Да, у них даже остался запас. Если мотоцикл брошен — вполне вероятно, что они могли пересесть там на что-то еще. Скажем, на подготовленную заранее машину. И уехать по Нарвскому в Таллин. В те минуты на этом шоссе царило еще полное спокойствие.