Вся терраса была покрыта росой, капельки блестели и на перилах, и на досках пола. Плотная и мягкая трава на лужайке была словно бархатной.
Энджи услышала, как дверь позади нее открылась и закрылась. Мама встала рядом и оглядела оголившиеся розовые кусты в саду.
— Надеюсь, ты имела в виду не орехи.
Энджи провела ладонью по лицу и вздохнула:
— В Сиэтле я встретила Конлана.
— Давно пора было рассказать мне.
— Мира проболталась, да?
— Правильнее было бы сказать — поделилась. Она беспокоится за тебя. И я тоже.
Энджи оперлась руками на холодные деревянные перила и наклонилась вперед. На мгновение ей показалось, что и сюда доносится отдаленный шум океана, но потом она поняла, что это гул самолета, пролетевшего над домом. Ей захотелось спросить у мамы, как же так получилось, что она в тридцать восемь лет оказалась у разбитого корыта, одинокая, бездетная. Однако она знала ответ. Она сама допустила, чтобы ее любовь утекла сквозь пальцы.
— Я чувствую себя совершенно потерянной.
— И что ты будешь делать?
— Не знаю. Мира задала мне тот же самый вопрос.
— Она умная девочка, наша Мира. Ну?
— Наверное, позвоню ему, — сказала Энджи, позволив себе впервые задуматься об этом.
— Что ж, неплохая мысль. Конечно, если бы я была на твоем месте, я бы захотела посмотреть ему в глаза. Только так можно понять человека.
— А он бы развернулся и ушел.
На лице мамы отразилось крайнее изумление.
— Слышишь, папа? Твоя Энджела трусиха. Это не та девочка, которую я знала.
— Мама, в последние годы жизнь сильно побила меня. — Энджи попробовала улыбнуться, но у нее ничего не получилось. — Я уже не такая сильная, как была когда-то.
— Это неправда. Прежнюю Энджелу потери сломили бы. А моя обновленная дочь ничего не боится.
Энджи повернулась, заглянула в темные глаза мамы и вдруг будто увидела в них всю свою жизнь. Она ощутила аромат маминого лака для волос и ее духов «Табу». Эти запахи, как ни удивительно, подействовали на нее успокаивающе. Она порадовалась тому, что стоит рядом с мамой на террасе ее дома. Как бы жизнь ни менялась, напомнила она себе, что-то в ней все равно остается неизменным. Семья.
Какая ирония: в свое время она сбежала в Калифорнию, чтобы оказаться подальше от семьи. Зря она тогда думала, что такое возможно. Семья у нее в крови, она всегда рядом, и папа тоже, несмотря на его смерть. Какое же это счастье — стоять холодным осенним утром на террасе родительского дома!
— Знаешь, мама, я рада, что вернулась домой. Я даже не представляла, как скучала по вам всем.
Мама улыбнулась:
— Мы знаем. Пора ставить пироги в духовку. Нам с тобой еще печь и печь.