Конлан открыл глаза.
— Доброе утро, — произнесла Энджи низким, незнакомым ей голосом.
«Это любовь, — подумала она, — она меняет женщину, даже ее голос».
— Доброе утро. — Конлан поцеловал ее и отстранился. — Что дальше?
Энджи не удержалась от улыбки. В этом весь Конлан. Вся эта теория насчет отсутствия карты неприемлема для человека, который зарабатывает на жизнь тем, что ищет ответы. Для себя она уже знала ответ. Она получила его в то мгновение, когда увидела его в театре в Сиэтле, а может, и задолго до этого. Но один раз они уже потерпели неудачу, и эта неудача оставила на них свою отметину, нанесла им огромный вред.
— Наверное, будем смотреть, что произойдет, — ответила она.
— У нас это никогда не получалось — ждать и смотреть. Ты же нас знаешь. Мы из тех, кто строит планы.
Нас. Мы.
На сейчас этого достаточно. Это даже больше, чем она ожидала.
— Нам нужно стать другими, правда? — сказала она.
— Ты-то уже изменилась.
— Утраты меняют женщину.
Конлан вздохнул при упоминании об их утрате, и Энджи пожалела о своих словах. Но разве можно отменить прожитое? Когда-то их любовь была наполнена надеждой, радостью и страстью. Они были молоды и верили в будущее. Под силу ли двум умудренным опытом людям найти обратную дорогу ко всему этому?
— Мне нужно успеть на работу к полудню.
— Позвони и скажись больным. Они бы…
— Нет. — Конлан быстро перекатился на край кровати и встал. — Энджи, нам с тобой всегда было хорошо в постели. С этим у нас проблем не было. — Обнаженный, он несколько мгновений стоял и смотрел на нее. Взгляд у него оставался бесстрастным, Энджи так и не смогла ничего прочесть по его глазам.
Конлан со вздохом наклонился, подобрал с полу одежду и стал одеваться. Тем временем Энджи лихорадочно соображала, придумывала, что бы такое сказать, чтобы удержать его. Но ей на ум приходило только одно: «Два раза за этот год я видела, как он плачет в своем кабинете». Она действительно разбила ему сердце. И что она может сказать ему после этого? Слова эфемерны, как дыхание.
— Возвращайся, — наконец проговорила она, когда Конлан подошел к двери. — Когда-нибудь. Когда будешь готов.
Он остановился, повернулся к ней:
— Вряд ли я смогу. Прощай, Энджи.
И ушел.
Мария заметила несвойственную ее дочери рассеянность и несколько раз заговаривала об этом, но Энджи знала, что лучше ей ничего не рассказывать. Пикантная новость о том, что она переспала с Конланом, быстро распространится среди членов семьи, а ей совсем не хотелось выслушивать шестнадцать мнений об этом, к тому же — что было гораздо важнее — она опасалась, что их страхи полностью уничтожат ее надежду на то, что рано или поздно Конлан вернется к ней.