«Спидстер» был гордостью Дэвида и его отрадой не потому, что машина вызывала зависть у других мальчишек или нравилась девчонкам. Автомобиль был дорог ему тем, что это была любимая машина отца. И наибольшую ценность для Дэвида имели те часы, что он проводил с отцом в гараже. Только там они и общались.
— Он даже отказывается заниматься «спидстером». Он говорит, что нет смысла устанавливать колеса, если на машине собирается ездить сопляк, который ни к чему не стремится. — Дэвид наконец-то решился посмотреть на Лорен. — Мне очень нужно было с кем-то поговорить. С мужчиной.
Лорен его отлично понимала. В какой-то момент одиночество стало для него невыносимым, и он дал слабину.
— Ладно, прости, что набросилась на тебя.
— А ты прости, что рассказал тренеру. Я же просил его молчать.
Они долго сидели молча, прижавшись друг к другу, прежде чем Лорен сказала:
— По крайней мере, мы вместе.
Тихо, голосом, в котором не было ни капли уверенности, Дэвид произнес:
— Да.
Войдя в подъезд, Лорен слишком поздно заметила, что ее поджидает миссис Мок, и поняла: разговора не избежать.
— Лорен, — мрачно произнесла та, — я сегодня ходила к твоей маме на работу.
— Да? Вы застали ее?
— Ты же знаешь, что нет. Ее начальница сказала, что она уволилась. Уехала из города.
Лорен будто согнулась под тяжестью этих слов.
— Да, я собираюсь теперь работать полный день. Обещаю…
— Не могу, детка, — покачала головой миссис Мок. Лорен видела, что ей неприятно сообщать плохую весть, но она продолжила: — Тебе не по средствам арендовать квартиру. Моему начальнику надоели эти постоянные задержки квартплаты. Он требует, чтобы я выселила вас.
— Пожалуйста, не надо.
Лицо миссис Мок исказила страдальческая гримаса.
— Я бы рада тебе помочь, девочка, но что я могу сделать?! Прости. — Она вернулась в свою квартиру, дверь за ней со скрипом закрылась.
Если еще хоть один человек скажет ей «прости», подумала Лорен, она закричит. Только крики не помогут.
Она медленно поднялась наверх, прошла в квартиру и в сердцах захлопнула за собой дверь.
— Думай, Лорен, — сказала она себе прежней, той девочке, которой было под силу взять любую вершину. — Думай!
В дверь постучали.
Наверняка это миссис Мок забыла предупредить ее, что квартиру нужно освободить к завтрашнему дню.
Лорен открыла дверь и заговорила:
— Я не могу…
На темной лестничной площадке стояла Энджи.
— Ой, — вырвалось у Лорен.
— Привет, Лорен. — Радушие, светившееся в улыбке Энджи, причинило Лорен едва ли не физическую боль. — Может, пригласишь меня войти?
Лорен представила, как Энджи Малоун ходит по вонючему, вытертому ковру, садится — нет, не решается сесть — на продавленный диван, оглядываясь по сторонам, делает выводы и тоже начинает жалеть ее.