— Это просто какое-то чудесное превращение, — добавил он. — Они дают мне довольно крупную сумму денег на то, чтобы я написал эту книгу и еще одну.
Они обсуждали новость и разговаривали еще почти час и за это время успели съесть десерт и расплатиться по счету.
Энджи встала и, покачнувшись, поняла, что довольно сильно опьянела. Конлан поспешил поддержать ее. Она подняла на него глаза и едва не расплакалась при виде его улыбающейся физиономии.
— Конлан, я так горжусь тобой.
Его улыбка угасла.
— Нет, так неправильно.
— Что неправильно?..
Конлан обнял ее и поцеловал, прямо посреди зала, на глазах у всех. И поцелуй получился отнюдь не родственным. Отнюдь.
— Ого, — произнесла Энджи, когда он отстранился. У нее бешено стучало сердце, ее покачивало, но она пыталась сохранять равновесие, что оказалось нелегкой задачей. А еще ее охватила дикая страсть, причем сила желания удивила ее саму. — Но нам все равно надо поговорить, — добавила она.
— Позже, — хрипло произнес Конлан, взял ее за руку и потянул за собой. — Мы идем ко мне.
Энджи сдалась. Она не могла не сдаться.
— Побежали?
— Побежали.
На улице Энджи с удивлением обнаружила, что еще светло, однако потом вспомнила, что сейчас время обеда, середина дня. Они под дождем побежали по Йеслер-стрит и свернули на Джексон-стрит. Пока Конлан искал в кармане ключи, Энджи стояла привалившись к его спине и пыталась расстегнуть пряжку его ремня.
— Черт, — выругался Конлан, вставив в отверстие не тот ключ.
Наконец замок щелкнул, и дверь открылась. Не размыкая объятий, они ввалились в подъезд и поспешили к лифту. Пока кабина медленно ползла вверх, они продолжали целоваться. Энджи горела как в огне. Она вжималась в Конлана, стремясь раствориться в нем. От возбуждения у нее перехватывало дыхание.
Двери лифта разъехались, Конлан подхватил ее на руки и понес по коридору. Еще несколько секунд — и они оказались в спальне. Он осторожно усадил ее на кровать. Она замерла, ошеломленная силой своей страсти. А ведь были времена, напомнила она себе, когда такая страсть присутствовала в ее жизни постоянно.
— Разденься, — сказала Энджи, приподнимаясь на локтях.
Конлан встал на колени перед кроватью и обхватил ее ноги.
— Не могу оторваться от тебя, — прошептал он. В его голосе слышался и восторг, и горечь, и Энджи поняла, что когда-нибудь ей придется расплачиваться за эти мгновения. Однако сейчас это волновало ее меньше всего.