Она не знала, что заставило ее поделиться своей тайной. Потребность с кем-то поговорить об этом, наверное.
— Серьезно? И он тоже все еще любит тебя?
Энджи услышала надежду в голосе Лорен и поняла: девочке очень хочется верить в то, что в сгоревшей любви можно найти искру и разжечь из нее пламя. Да и любой женщине хотелось бы верить в это.
— Не знаю. Все так сложно.
— Тебе мешает то, что я живу у тебя?
Такая проницательность изумила Энджи.
— Почему ты так говоришь?
— Да ладно тебе! Ты же не забыла, какой ад вам устроила та, другая беременная девушка?
— Тогда все было по-другому, — возразила Энджи, повторяя слова, сказанные Конлану всего несколько часов назад, и искренне желая верить в них. — Конечно, я заботилась о Саре. Но я просто обожала ребенка, сидевшего у нее в животе. Я бы усыновила его, принесла бы домой и распрощалась бы с Сарой. Она бы навсегда исчезла из нашей жизни. С тобой все иначе.
— Почему?
— Мне дорога ты, Лорен. Именно ты. — Энджи вздохнула. — Да, иногда во мне просыпаются прежние стремления. Иногда я лежу ночью без сна, закрываю глаза и представляю тебя своей дочерью. Но от этого я не становлюсь той, какой была раньше. Мне уже не больно. И теперь я должна убедить в этом Конлана.
Энджи подняла голову, сообразив, что обращается не к Лорен, а к самой себе, что она разговаривает сама с собой.
— Иногда я тоже представляю тебя своей мамой, — призналась Лорен.
— О, — еле слышно выдохнула Энджи.
— И жалею, что ты не она.
У Энджи на глаза навернулись слезы. Им обеим не хватает одного и того же, ей и Лорен. Неудивительно, что жизнь свела их вместе.
— Мы команда, — тихо произнесла она. — Ты и я. Каким-то образом Господу стало известно, что мы с тобой нуждаемся друг в друге. — Она улыбнулась и вытерла слезы. — Все, хватит с нас тоски и уныния. Пора заканчивать с этими чертовыми ньокки. Давай накрывай на стол.
Лорен лежала на кровати и разглядывала разложенные перед ней фотографии. Вот мистер и миссис Десариа. Вот три девочки — вместе, отдельно, во всевозможных вариантах. Осенью, зимой, весной и летом. На пляже, в горах, на обочине какого-то шоссе. Она смотрела на эти снимки и представляла, каково это — быть с детства любимым ребенком, иметь рядом отца, который улыбается и держит тебя за руку.
«Пошли со мной, — как бы говорил он, — сегодня мы…»
Раздался стук в дверь.
Лорен соскочила с кровати. Она не хотела, чтобы ее застали за разглядыванием чужих семейных фотографий, поэтому только чуть-чуть приоткрыла дверь.
В щель на нее смотрел левый глаз Энджи.
— Мы выезжаем через десять минут.