— Поехали домой, — сказала Энджи, с трудом выдавливая из себя улыбку.
— Да, — произнес он, — домой.
Лорен вышла из автобуса и оказалась в своем старом мире. Она покрепче прижала к себе Джонни, который мирно спал в «кенгуру», и погладила его по спинке. Ей не хотелось, чтобы он проснулся раньше времени.
— Твое место не здесь, Джон-Джон. Помни об этом.
Близился вечер, и в сгущающихся сумерках жилой дом выглядел не таким обшарпанным и зловещим, как днем. Лорен вдруг поймала себя на том, что нервничает, что ей страшно. Она уже не чувствовала себя своей в этом районе и с тоской посмотрела вслед удаляющемуся автобусу. Эх, если бы она могла развернуться, дойти до угла и сесть на автобус до Миракл-Майл-роуд!
Но дороги назад нет. Лорен это понимала, когда уходила из роддома. Она предала Энджи и Конлана, которые верили ей, она совершила именно то, что клялась не делать. Как бы сильно они ее ни любили, теперь о теплых чувствах и речи быть не может. Она сама пережила предательство и знает, как трудно его простить. Отныне она чужая и в той части города, где у моря стоит дом Энджи, и в ресторане, где пахнет тимьяном, чесноком и печеными помидорами. Сделанный ею выбор снова привел ее сюда. Ее место здесь, и в этом судьба неумолима…
Лорен подошла к своему прежнему дому. Его вид вызвал у нее дрожь и обострил чувство потери. Сколько же сил она приложила, чтобы вырваться отсюда, и чем все закончилось?! Она осталась с ребенком на руках, которого еще не скоро можно будет отдать в ясли. В ее кошельке лежит чек на пять тысяч долларов, но этих денег мало, она продержится на них недолго. Ей нужно побыстрее уезжать из этого города, где она постоянно думает об Энджи. Надо набраться сил и искать себе новое место жительства.
Лорен поставила на землю свой чемоданчик и потянулась, распрямляя ноющую спину. Все тело болело. Действие лекарства, которое она приняла в начале дня, заканчивалось, и в животе опять усилились режущие боли. Из-за этой боли ей было тяжело передвигаться, и ее походка была похожа на походку пьяного матроса. Вздохнув, она взяла чемоданчик и пошла по дорожке с проросшими между плитками сорняками мимо заполненных мусором баков и раскисших на дожде картонных коробок.
Парадная дверь открылась легко и со знакомым скрипом. Значит, ее так и не починили. Лорен потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полумраку. Она уже и забыла, как тут темно, как здесь противно воняет застоявшимся сигаретным дымом и безнадежностью. Она подошла к квартире с номером 1А и постучала.
Прошаркали шаги, прозвучало приглушенное «Сейчас!», и дверь открылась. Миссис Мок, как всегда, была в цветастом халате и розовых тапочках из искусственного меха. Седые волосы скрывала косынка.