Ее играли на его похоронах.
Музыка окутывала, грозила утянуть за собой.
— Ведь с ним легко разговаривать, правда? Особенно здесь.
Энджи резко обернулась на звук маминого голоса.
Та стояла у дивана и смотрела на нее улыбаясь. На ней была старая фланелевая ночная рубашка, которую много лет назад подарил ей папа.
Мама прошла через комнату и выключила музыку.
— Мама, что ты здесь делаешь?
Мама села на диван и похлопала ладонью рядом с собой.
— Я не хотела, чтобы ты оставалась одна этой ночью.
Энджи села рядом и прижалась к ней.
— Но как ты догадалась?
Мама обняла ее за плечи.
— Та девочка, — наконец ответила она.
«Как же я сама не сообразила, — подумала Энджи. — Ну конечно же!»
— Мне придется держать ее на расстоянии, да?
— У тебя это всегда плохо получалось.
— Верно.
Мама покрепче прижала ее к себе.
— Просто не торопись, будь осторожна. У тебя доброе сердце.
— Иногда мне кажется, что от него остались жалкие осколки.
Мама издала звук, похожий на тихий вздох.
— В такие минуты нам остается только глубоко дышать, чтобы не впасть в безумие.
— Знаю, — кивнула Энджи.
Они достали колоду карт и до глубокой ночи играли в кункен. К тому моменту, когда они заснули рядышком на диване под пестрым лоскутным одеялом, много лет назад сшитым мамой, Энджи не чувствовала себя одинокой.
Лорен пришла на работу на пятнадцать минут раньше. Одета она была во все самое лучшее: черные джинсы и белую хлопчатобумажную блузку, которую по ее просьбе выгладила миссис Мок.
Она постучала в дверь и немного подождала — никакого ответа. Лорен осторожно открыла дверь и заглянула внутрь. В ресторане было темно, даже очертания столиков едва различались.
— Эй, есть кто-нибудь?
Девочка вошла и закрыла за собой дверь.
Навстречу ей вышла пожилая женщина. Она держала руки в карманах покрытого пятнами фартука. Из-за старомодных очков с толстыми стеклами ее глаза казались огромными. Женщина с прищуром, хмуро смотрела на Лорен, и та почувствовала себя жуком, стиснутым в крепком кулаке.
— Это ты, что ли, новенькая? — строго спросила женщина.
Лорен кивнула, чувствуя, как краснеет:
— Да. Я Лорен Рибидо.
Она шагнула вперед и протянула руку. Против ее ожиданий, рукопожатие женщины было сильным и энергичным.
— А я Мария Десариа. Ты раньше где-нибудь работала?
— Да. Я работаю уже несколько лет. Когда я была маленькой — в пятом или шестом классе, — я собирала клубнику и малину на ферме Магрудера. А еще я работала в «Райт Эйд», с прошлого лета, когда аптека только открылась.
— Собирала ягоды? Я думала, что на такую работу берут главным образом мигрантов.