Вивиан попыталась прибегнуть к заклинаниям, чтобы вернуть на место всю привычную иллюзорность, — к заклинаниям, которые настолько прочно въелись в память, что сохранялись там даже в бессознательном состоянии. Однако, подпитываясь их слабым светом, ее тело не станет моложе. Да и седина никуда не денется из волос.
Нет, вовсе не Вивиан погасила золотое светило. Скорее всего дело было в том, что магия во всем городе исчерпана!
Эта мысль доставила Вивиан огромное удовольствие. Она представила, как воздушные замки Тринадцати Семейств срываются вниз в гигантской, гибельной катастрофе, подобно тому паруснику, что ей привиделся.
А Эдвард? Теперь он, как и все прочие, стал обычным смертным. Все его могучее колдовство исчезло, безвозвратно ушло. Вивиан не могло не интересовать, как он будет выглядеть в своем истинном обличье, без этих бесчисленных масок. Если под ними вообще было что-то материальное!..
Она поспешила по коридору назад, нащупывая руками стены, поскольку колдовской огонь, который прежде освещал их, теперь отсутствовал. Но спальню-то их в любом случае осветят большие окна, выходящие в сад!
Вивиан помедлила перед дверью, предвкушая удовольствие и оттягивая его. Ей так давно хотелось узнать, каков Эдвард на самом деле, что было бы непростительно испортить впечатление спешкой. Медленно поворачивая дверную ручку, Вивиан воображала, что он превратился в какого-нибудь дряхлого, слюнявого старикашку, точно так же, как все эти роскошные фантастические здания, оставшись без поддержки магии, оказались жалкими, неприглядными бараками. Насколько легче ей будет не любить его, зная его истинную отталкивающую внешность!
Вивиан думала, что готова ко всему, что бы ни оказалось там, за дверью, — к любому мерзкому, отвратительному облику Эдварда из тех, что она видела, ложась в его постель. Из тех, что были ей слишком хорошо знакомы, когда многие сотни раз ей приходилось заниматься с ним любовью. Она думала, что готова ко всему, но то, что она увидела, повергло ее в совершенное изумление.
Эдвард нисколько не изменился!
Простыни лишь слегка прикрывали его великолепно сложенное тело. Даже зубы у него были по-прежнему идеально ровные. Не удержавшись, Вивиан стянула с мужа покрывало и убедилась, что его «дар» не был иллюзорным, но вполне натуральным и несомненным признаком мужской природы.
И Вивиан вдруг поняла, отчего не заладились их отношения: Эдвард представлял собой просто красивую оболочку. Внутри у него ничего не было — ни глубины, ни души. Он отличался редким лоском, которым одарила его природа, превосходной внешностью, изысканными манерами — вот и все.