Внешние обмеры и определение массы покоя заняли всего двенадцать часов. После чего Нику пришло приглашение от главного инженера верфи прибыть к нему в кабинет для уточнения контракта.
— Ваша ласточка? — несколько завистливо спросил главный инженер, кивнув в сторону огромного обзорного окна, занимавшего одну из стен его кабинета. За окном на парковочных захватах висел «Бросок». Ник кивнул:
— Наша.
— Хороша… — инженер покачал головой. — Вроде и старовата как бы, восьмое поколение, а девяти из десяти современных гражданских яхт вполне фору даст.
Ник согласно наклонил голову. А что тут возразить?
— Итак, уважаемые, — главный инженер верфи развернулся и подошел к торцевой стене своего кабинета, — мы изучили предоставленный вами проект, исполненный, похоже, чрезвычайно уважаемым мною господином Ниополом, — тут он почтительно склонил голову в сторону инженера, — и у нас возникли некоторые предложения, которые, как я надеюсь, придутся вам по вкусу.
В этот момент главный инженер, похоже, отдал какую-то команду через сеть, потому что перед торцевой стеной, метрах в двух от нее и на высоте полутора метров от пола, возникла четкая трехмерная модель их корабля.
— Вот, посмотрите. Как я понимаю, основная цель переделок — сделать из транспорта типа «Алкрин» крейсер-носитель картографических комплексов. В связи с этим я должен вам сказать, что вы не совсем верно выставили граничные рамки проектного задания. В качестве ключевого параметра вами почему-то было принято обеспечение базирования максимального числа картографических комплексов. А это не совсем верный подход. Я бы предложил вам отталкиваться от оптимального жизненного цикла. То есть от наиболее предпочтительной длительности стандартной экспедиции…
Ник некоторое время слушал, а затем его взгляд упал на гра Ниопола и Акринен, сидевших рядом и внимательно слушавших хозяина кабинета, и он непроизвольно отвлекся от того, что говорит главный инженер, и вновь погрузился в свои пока еще довольно свежие воспоминания…
Вопреки всем страхам инженера, «оживление» его любимой прошло вполне себе нормально. Уже через двадцать минут, как раз в тот момент, когда Ник отправил ему приглашение на обед, регенератор просигналил, что температура тела пациентки, до того момента сильно пониженная, чтобы замедлить течение всех процессов в организме и ввести его в состояние полуанабиоза, который и позволил употребить в характеристиках фразу «неопределенно долгое время», доведена до нормальной. Так что гра Ниополу в тот момент было совсем не до обеда. Еще через пятнадцать минут заполнявшая объем регенератора эмульсия наконец-то была откачана, и инженер с волнением уставился в такое милое, любимое и… почти забытое лицо. Девушка в капсуле еще пару минут лежала неподвижно, а затем ее веки дрогнули и она раскрыла глаза. Гра Ниопол затрепетал от счастья, но тут возбужденный престарелый влюбленный был напрочь вырублен прилетевшим ему в затылок кулаком штурм-сержанта Грокка.