Рот МакЛина вытянулся в линию, и он посмотрел прямо на Дервиштона:
— Понятия не имею, где вы такое слышали.
Дервиштон снисходительно улыбнулся:
— Я не смог удержаться, чтобы не поделиться новостью. У вас было такое трагическое лицо, когда вы входили в дом, вы были таким побитым и…
— Порезавшийся и ушибленный, но не побитый, — взор МакЛина снова переместился на Кейтлин, и в нём появился победный блеск, когда он полез в карман и вытащил оттуда небольшой сероватый предмет. — Вообще — то, я возвращался с полной победой.
При этих простых словах Кейтлин обнаружила, что улыбается, и на какое — то мгновение возникло ощущение, что в комнате они остались только вдвоём.
На сердце потеплело, и она решила, что несмотря на то, что ей не хочется, чтобы он преуспел в выполнении своего следующего задания, она обязательно проследит за тем, чтобы оно не было таким опасным.
Улыбка Дервиштона стала хитрой:
— С победой в чём, МакЛин? Почему — то у меня появилось неясное ощущение, что мисс Хёрст знает.
Кейтлин постаралась небрежно пожать плечами:
— Уверяю вас, что я никогда не просила МакЛина ходить босым по зарослям чертополоха или плавать в озере.
Взгляд МакЛина сверкнул невольным одобрением того, как она сменила направление.
Дервиштон выглядел не очень убеждённым, но прежде, чем он успел как — то это прокомментировать, появилась герцогиня и собственническим жестом положила свою руку на руку МакЛина:
— Пора ужинать. Мы идём?
Вскоре все расселись для ужина. За последние несколько дней Кейтлин отметила, что её место постепенно перемещалось всё дальше от герцогини и всё ближе к герцогу. Сейчас она оказалась непосредственно слева от герцога, а поскольку он обычно спал в течение всего ужина, то был далеко не идеальным партнёром по столу.
Слава Богу, недалеко была Салли. Она поддерживала общую беседу в течение всего ужина, которая переходила от одной темы к другой, включая красоту и неожиданное тепло сегодняшнего дня и надежды, что так будет продолжаться и дальше. Когда она предложила поиграть завтра в бильярд на траве, если тёплая погода будет держаться, остальные дамы и лорд Фолкленд немедленно поддержали эту идею.
Когда ужин был окончен, мужчины проследовали за герцогом в библиотеку, чтобы пропустить по стаканчику своего порто. Дамы поудобнее устроились с голубой гостиной, попивая миндальную наливку в ожидании джентльменов. Леди Кинлосс принесла свою брюзгливую собаку, объяснив это тем, что «бедное существо» приболело и в этот момент «нуждалось в компании».
Кейтлин посмотрела на собачонку с неприязнью. Между большими ушами этого крошечного создания к пучку шерсти был привязан огромный бант. Глаза у неё были мутные и злые, в пасти не хватало немалого количества зубов, а оставшиеся — торчали под странными углами. Она злобно ворчала на всех, кроме леди Кинлосс.