— Это так немодно, не правда ли? — В её глазах появилось рассеянное выражение, лицо смягчилось.
Кейтлин узнала это выражение; оно появлялось у её родителей, когда они разговаривали друг с другом. Сердце у неё дрогнуло, и она вдруг почувствовала себя очень одиноко. Именно о таких взаимоотношениях она мечтала; отношениях, когда она могла поделиться со своим спутником жизни совершенно всем. Когда даже простое совместное времяпровождение несёт нежность и радость, озаряя обоих.
Это было таким простым желанием, но казалось таким недосягаемым.
Дворецкий открыл дверь, и вошли мужчины. Гонория просияла при виде своего мужа, извинилась и направилась к нему. Лорд Фолкленд прошёл прямо к буфету, где был ещё портвейн, а Дервиштон и Кейтнесс приветствовали герцогиню. Герцог пристроился рядом с леди Элизабет, стороной обойдя собаку леди Кинлосс.
МакЛин, выглядевший очень даже лихо со своими синяками, оглядел комнату и направился к Кейтлин, причём его лёгкая хромота придавала ему ухарский пиратский вид.
Её рука судорожно сжала бокал с миндальной наливкой, когда их взгляды встретились. Странное чувство предвкушения заполнило её, пока он приближался и…
— Александр! — Герцогиня почти промурлыкала, положив свою руку на рукав МакЛина. — Идите расскажите лорду Кейтнессу про новые египетские находки. Он считает, что все они — подделки, сфабрикованные, чтобы продавать билеты в Британский Музей.
МакЛин ничего не мог поделать, не устраивать же сцену. Кейтлин заставила себя сделать вид, что её это нисколько не волнует, что на самом деле было довольно трудно, тем более с появлением лорда Дервиштона. Он навязывался ей всё больше и больше, и это уже начинало её раздражать. Не то, чтобы он ей не нравился, но когда они с Фолклендом так и подстерегают её повсюду, ей трудно выкроить момент для разговора с МакЛином.
Вот и сейчас, Дервиштон с Фолклендом галантно спорили, кто из них нальёт ей новый бокал миндальной наливки.
Несмотря на производимый ими шум, она умудрялась в пол — уха вслушиваться, как МакЛин высказывал своё мнение по поводу египетских древностей, а потом отвечал на вопросы о событиях дня. Где — то с середины к нему вернулось чувство юмора, и он добавил в свою историю разнообразных прикрас, так что слушатели поочерёдно то громко смеялись, то вздрагивали.
Кейтлин пришлось прикусить губу, чтобы скрыть ухмылку, когда она услышала, как МакЛин стал рассказывать её светлости, что он полез на дерево, повинуясь «безумному импульсу, как будто ведомый какой — то дикой нимфой». У него было действительно прекрасное чувство юмора и…