— Какому такому истоку? — удивился Садко, весьма поражаясь теме, затронутой русом.
— Эй, — проговорил кто-то из ближайшего окружения слэйвина. — Чего ему говорить-то? Ну, не хочет человек понимать язык слов, придется обучить его языку жестов.
— Погоди, — оборвал говорившего рус. — Вон идет Тюр[129], Ньерд[130], Велунд[131] и Хермод[132] вместе взятые. Его тонкая душа не потерпит всякого баловства.
— Ого, — поздоровался подошедший человек.
— Ого! — отозвался Садко, потому что признал в нем того могучего и грозного эста.
— Вот тебе и ого! — усмехнулся рус. — Видал, чего нам привез этот купчина?
Эст оглядел корабли, присвистнул про себя, и проговорил:
— То, что к нему пристало, вовсе не означает, что у него черная душа. Может быть, это не к нему претензии. К тому же ты слыхал, как он пел? Не слыхал. А я — чуть не прослезился. Садко — свой человек, ему сто раз объяснять не надо. Но, боюсь, без языка жестов не обойтись.
Лив заскучал: он украдкой обернулся на свои суда, но ничего подозрительного в них, либо на них не заметил. Местные парни просто разводят его на деньги. И эст этот, ценитель музыки, тоже с ними.
— В общем, так, — прервал его рассуждения меломан. — С деньгой тебе все равно придется расстаться. Сам поутру решишь, с какой. Только не рекомендую русов с собой брать — они тебе все мачты переломают: в море, знаешь ли, дела обстоят проще, но, как бы так выразиться, болезненней. Сейчас тебе покажут язык жестов, потом пойдешь спать. Все ясно?
Садко начал сердиться, да, к тому же, никто из его экипажа не спешил появляться на подмогу. Лишь он, да охрана судов. Можно, конечно, попробовать принять вызов, в надежде, что народ позднее подтянется.
— Ну, так как? — спросил рус.
— Никак, — буркнул лив.
— Отлично, — согласился слэйвин. — Тогда: парни — по кругу, будем язык жестов учить. Сам напросился, ну да хозяин — барин.
Словно по мановению волшебной палочки русы, каждый при этом откинув с головы капюшон, в мгновение ока образовали круг, в центре которого оказался Садко, эст и рус.
— Э-э, — закричала охрана, но на нее никто внимания не обратил.
— Делай, как я, — сказал слэйвин, не успевшему хоть как-то отреагировать ливу. — Раз, два, три.
Он провел по воздуху серию ударов. Лив слегка опешил, но не мог не оценить, что все удары были направлены не в него. Хороший язык жестов. С такой жестикуляцией можно выступать перед народными массами — понимание обеспечено. Впрочем, ничего нового: в свое время у Садка был отличный наставник по имени Василий[133].
— Ну? — угрюмо спросил рус.
— Пожалуйста, — ответил музыкант и в точности повторил все движения слэйвина.