— Вижу, горишь жаждой действия! — похвалил Жана наставник. — Ну, подойди, я тебя поцелую.
Бетенкур хотел проявить себя, он жаждал разрушений. Но после энергичных действий, которые ранее предпринял поп Меур, уничтожению подлежало крайне мало активов, а на пассивы тратить силы — себя не уважать.
— А не отправиться ли тебе в море? — неожиданно в голову наставника пришла свежая мысль.
Жан скривился, но промолчал.
— И я с тобой, — вытер мокрые губы отец Меур. — Земли откроем, всех обратим, обогатимся — сказочно! А тебя сделаем королем.
Услыхав последнее слово, Жан навострил свои маленькие невзрачные, кое-где поросшие пухом, уши: однажды он уже видел себя королем — панцирь, пурпурная накидка, корона и все такое. Но в море ехать хотелось не очень. Там качает, там и утонуть можно.
— Если я буду королем, то кем же станете Вы, мой наставник?
Меур зажмурился, как объевшийся кот, и с придыханием сказал:
— А я вернусь в Лиссабон кардиналом. Потом — Рим. Эх, заживем!
Идея святого отца нашла отклик на Британских островах. Лондон даже готов был предоставить пару кораблей под такую цель, что оказалось весьма кстати — свои-то пока строились, а ждать у моря погоды было мучительно.
Вместе с английскими судами прибыли и Дюк Стефан, которого почему-то иногда именовали наследником короны, и его компаньон Василий. Стефана Бетенкур узнал сразу же и опечалился: признает его — и все, накрылась карьера. Даже начал придумывать план покушения, полагаясь, конечно, больше всего не на удар кинжалом из-за угла, а на яд. Но питались эти двое где попало, отравить их все не удавалось. Только яд понапрасну извел, да пяток левых человек померло. И застать врасплох их не удавалось, прошедший хорошую школу во время своего «дублерства» на островах, Дюк всегда был настороже. Да и Васька этот не дремал.
Однако признавать в Жане коварного убийцу Белого Корабля Стефан не спешил, что не могло не успокаивать. Наверно, всю память отшиб памятный удар веслом по башке.
Команду собрали быстро, вот специальную лодку о три пары весел делали подольше. Такая понадобилась отцу Меуру, чтобы достойно ступить на новую землю своим церковным копытом. Занимала она много полезного места на корабле, да вот пришлось с этим мириться.
Английский экипаж с инквизиторами из Португалии между собой общался не особо, Стефан и Василий вообще ни с кем дружбы не заводили. Бетенкур ломал голову, чего же эта пара в моря-то подалась? Наставник что-то бубнил про соглядатаев английского монарха, но было это как-то не очень убедительно.
Весь поход до оказавшейся на пути земли — небольшого острова — занял не так, чтобы очень много времени. Даже голуби не успели закончиться. Нет, конечно, никто их не ел, во всяком случае, пока до этого не дошло. Птицы были специально натренированы лететь на другое судно, португальской постройки, которое вышло в рейс спустя несколько дней после отплытия английских кораблей. Натренированы-то они были, вот только каким образом эти голуби могли продержаться в воздухе несколько дней подряд, да еще и среди бескрайнего моря выбрать нужное направление? Мудрый отец Меур сказал: