Васька был совсем юн, когда к ним на постой пришел нищий музыкант из Ладоги Садко со своей немой собакой Жужей. За него было замолвлено слово, поэтому мать Буслаева отнеслась к молодому парню с доверием, о чем потом никогда не жалела. Да и Ваське с Садком тоже было хорошо и просто, будто со старшим братом.
Он-то и учил молодого Буслаева уму-разуму, когда время было, а когда не было этого самого времени, тот учился сам на улице с такой же молодой порослью ливонцев и слэйвинов. Короче говоря, шпаной был Васька первостатейной. Мать он очень любил и в то же самое время очень стеснялся этого чувства. Шпана, особенно слэйвинская, считала доблестью полную независимость от кого бы то ни было, в то же самое время, не стесняясь получать от родителей полное содержание. Самым доблестным считался, без всякого сомнения, сын князя Ярицслэйва Александр. У него всегда были какие-то деньги, и он хвастался, что умеет добывать их самостоятельно.
Однажды на такую «добычу» отправился с бандой Александра и Василий. То, что творили сбившиеся в стаю молодые слэйвины, Буслаеву и некоторым другим парням было явно не по душе. Деньги, конечно, добывались, но такая добыча жгла карман, и хотелось ее выбросить. Но тут, к счастью, появился со своими досками могучий суоми Сампса, разбросал всех молодчиков, а Васька, здравомысляще уклонившись от боя, ускакал домой, не разжившись в этом походе ни одной деньгой.[64]
В скором времени съехал от них Садко, сделавшись зажиточным купцом и непревзойденным музыкантом. Первым он занимался по необходимости, вторым — для души. А Васька никак не мог себя найти: не тянуло его ничем заниматься, хоть тресни. Александр звал его в свою дружину свею разбойничать, но Буслаев после известных событий сторонился былого кореша, а однажды, когда встреча все-таки случилась, даже разругался с ним в пух и прах.
— Да кто ты такой? — кипел слэйвин. — Ты один, одним и останешься. А у меня — войско. Я всех поборю.
— Ну, что же, так давай посмотрим, на что твои люди способны, раз они войско! — ответил Василий.
На том и порешили, что встретятся они «опричь Антоньева монастыря» с Торговой стороны, да и биться будут. Заклад установили, сговорились победителей не трогать, проигравших не добивать. Александр пошел отдавать распоряжения, чтоб «Ваську бить сильно, но не до смерти». Он не сомневался в успехе, впрочем, как и его дружинники, хорошо освоившие засадные методы ведения битвы княжича.