— Точно, точнее некуда. И не дом горит, не деревня… Но жирненько так дымит, как бы не чем мясным. Уж не человечинкой ли? Помнишь, как в прошлом годе на Севере? Только там таких много было, когда Орден порядок наводил… — Хитрован покачал головой. — А смердело-то как… Неужто инквизиторы уже работать начали? Вот неймется некоторым…
— Инквизиторы, — прошептал Коготь, глядя на далекий дым. — Они, больше некому…
Кто-то закричал рядом, и Барс вынырнул из забытья, судорожно вдохнул, попытался если не успокоить сердце, то хотя бы замедлить его удары.
Там, в забытьи, настоящей боли не было. Так, воспоминания… Боль осталась по эту сторону и терпеливо ждала своей очереди, предоставив кошмарам возможность мучить Барса.
Его опрокидывали на землю, гвозди впивались в плоть, крест возносил его к огненному небу сотни… тысячи раз… Стрела, вылетевшая из рядов ополчения, раз за разом пробивала голову сотника легиона Драконов, и каждый раз ужас пронзал Барса, ужас перед тем, что ничего уже нельзя изменить, что последний ход сделан…
Хриплый рев варварской трубы, выкрики конных лучников, медленная поступь Драконов, от которой сотрясался весь мир… крики ополченцев, тщетно пытающихся спастись…
Солнце отражается от полированных легионерских доспехов, слепит глаза, как больно… больно и страшно… Гибнут люди, они не хотят умирать, но сталь настигает их и убивает, а он, Барс, ищет смерти, бросается к ней навстречу и не может настигнуть… Та хохочет злорадно и ускользает… У нее много работы — три тысячи человек должны умереть… три тысячи…
Гвозди рвут его плоть, крест взлетает к небесам, подставляет Барса безжалостному солнечному огню…
И снова стрела вылетает из строя ополчения… Пацан совсем, из Трушинских, его отец еще с нами на дальнее стойбище ходил, говорит Дрозд… Но это уже и не важно… Совсем не важно… Все рассыпается в пепел под ударами раскаленного ветра…
Его дружинники снова пробивают брешь в визжащем потоке конных лучников, снова пытаются дать возможность хоть кому-то уцелеть в этом аду, добраться до леса… И умирают, вылетают из седел или падают на землю вместе с конем…
Стена стали все ближе, зазубренные лезвия копий пронзают тела, пришпиливают их к земле, выворачивают внутренности, рассекают плоть и дробят кости…
— Что ж ты так?.. — спрашивает Барс.
— А бес его знает, как он умудрился… — отвечает Дрозд. — Пацан совсем, из Трушинских…
И снова стальные конные фигуры идут через брод… И снова в душе у Барса появляется надежда, что еще не поздно, что еще можно успеть договориться… А стрела находит незащищенное лицо Дракона, со всхлипом вонзается в глаз… Что ж ты так? — А бес его знает… Гвоздь скрипит о кости…