По всем расчетам лагерь потерпевших катастрофу находился уже совсем близко. Бандиту оставалось сделать лишь последний рывок, чтобы достичь цели. Оставив за спиной немалый отрезок пути, он был уверен, что остаток дороги преодолеет без сколь-нибудь серьезных проблем. А даже если бы таковые и возникли, ему бы они все равно оказались по плечу. По крайней мере Рыбий Глаз так считал, и разуверить его в этом могло лишь столкновение с какой-нибудь сверхмощной силой. А поскольку подобной силы он на острове не видел, то и поводов для беспокойства не находил. Неизвестных, с которыми накануне вечером пришлось схлестнуться в перестрелке, он в расчет не брал. Полагал, что те были наголову разбиты.
Выбравшись из зарослей, Антонио пошел под сенью высоких тропических деревьев. Прислушивался к пению птиц и другим звукам, раздававшимся в джунглях. Надеялся, что, в случае чего, сумеет услышать голоса вероятных противников. Либо же они сами выдадут неким образом свое присутствие. И тут совершенно неожиданно что-то обвило его ногу, словно змея. Бандит не успел опомниться, как оказался висящим вниз головой. Уж чего-чего, а оказаться в петле-ловушке он никак не ожидал. Сразу же попытался подтянуться, чтобы ослабить давление веревки на ногу. Однако сделать ему это не позволили двое мужчин – пожилой креол и средних лет европеец. Рыбий Глаз не мог знать, что перед ним староста деревни Габриэль Корсега и русский десантник майор Андрей Лавров, выдающий себя за украинского бизнесмена. Для него это были просто безымянные враги, от которых можно было ожидать всего, чего угодно.
Батяня в первую очередь обезоружил бандита, а также отнял у него рацию. Старик тем временем связал пленнику руки и взял его под прицел пистолета. Все делалось молча. У Антонио складывалось впечатление, что с ним вообще не собираются разговаривать, а готовят какую-то изощренную пытку. На самом деле Корсега и Лавров заранее договорились о том, как будут себя вести. Их молчание было частью приема по оказанию психологического давления на плененного громилу. И чем дольше они молчали, тем более невыносимым становилось их молчание. В конце концов, бандит не выдержал и заговорил первым.
– Что вы будете делать?! – писклявым голосом, который абсолютно не сочетался с внешностью, спросил Рыбий Глаз.
– Да вот мой знакомый островитянин, – русский кивнул на алькальда, – завел себе гиену. Нравятся ему домашние гиены. Вот только жрут они много. Вот и приходится отлавливать всяких негодяев, чтобы накормить голодное животное. Сейчас несколько надрезов сделаем, кровь пустим. Гиена, как почует запах крови, так сразу и прибежит. Хвостом завиляет.