Однажды я дал Люка десять франков и кое-как объяснил, что хочу с ним выпить.
– Порто? – спросил он.
– Порто, – ответил я с улыбкой.
Минут через десять он вернулся с литровой бутылкой. Этикетка гласила, что напиток называется малага: на фоне развалин средневекового замка было изображено что-то среднее между вишней и яблоком.
Выпивали мы на стройке. По вкусу малага напоминала юность, точнее, «Солнцедар», который я помнил со студенческих лет и про который говорили, что им можно красить заборы. После каждых двух глотков, которые я делал из горлышка, меня передёргивало, и спасали только кислые сливы, которые Люка принёс на закуску. Наше молчаливое общение продолжалось минут двадцать.
Более невообразимым у меня было только общение с одним немым парнем. Мы с ним оба чуть не опоздали на поезд в Казани, вскочив на подножку в последнюю минуту. Вагон был общий и полупустой. Усевшись друг напротив друга, мы радостно улыбнулись, и парень вытащил бутылку водки, вопросительно кивнув мне. Я кивнул ему в ответ и вытащил свою бутылку водки и два пирожка с луком. Парень налил два стакана и протянул один мне. Я взял и чокнулся с ним со словами: «Твоё здоровье!» Мой собутыльник левой рукой и мимикой пожелал мне того же. И тут я понял, что он – немой. Замечательный, добродушный, умный парень, мы с ним молча выпили за два часа литр водки. А на станции Шумерля ещё выскакивали во время стоянки, чтобы выпить по сто пятьдесят на вокзале.
У меня ещё оставалась обширная программа невыполненных мероприятий по Парижу, которые я мог осуществить и один, без Лизы. Но накопились и вопросы, которые хотелось обсудить с парижанином.
Например, я не мог понять: отчего так неряшливо и небрежно одеваются парижанки. Если ты видишь шикарную красивую женщину, то это – или туристка, или проститутка. Настоящие парижанки стояли в очередях в лавочках, не освободившись от бигудей, с полуспущенными чулками, не вынимая сигарет изо рта. Они вели себя в обществе, на улице так же, как дома: обыденно, не приукрашивая свой внешний вид и манеры.
Теперь, без Лизы, мне не с кем было это обсудить.
Теперь, без Лизы, я развлекал себя сам. Я открывал газету «Русская мысль» и сам определял свои интересы.
Как-то раз мне даже повезло и я таким образом попал в какую-то «Русскую тургеневскую библиотеку» на встречу с Сергеем Сергеевичем Аверинцевым. Сначала он доходчиво и подробно объяснял, чем отличалось мировоззрение средневекового человека от современного. Потом искусственно внятно и не торопясь читал свои стихи, предупредив, что он писал их от имени средневекового схоластика.