Здесь сейчас все мы живём письмами. Недавно наша Галинка прислала мне письмо, и все здешние, прочтя это письмо, воспрянули духом, сказав, что есть ещё умные люди. Она редко пишет, но какие у неё замечательные письма. Тася, Галинке не говори, письмо довольно интимное, но я давал его многим читать, ибо они всё равно не знают действующих лиц. А письмо читали пожилые люди и, читая, наслаждались. Галинке написал начштаба, капитан Чернецов, ты прочти это письмо. Он там пишет о том, как они меня женить хотели и в медсанбат сватать ездили. Специально пару лошадей запрягли, старшего писаря, старичка, кучером взяли и поехали с такой миссией. А командир санбата их встретил и, узнав, что они приехали «лечить зубы», прогнал в шею.
21.02.43
Жизнь у всех идёт в переписке с многочисленными корреспондентами тыла. Миколка всё в Москве, от каких-то друзей мне приветы передаёт, я не разобрал. «Воюет» он здорово, но ему очень не нравится, и это «логично». Вот бы ему на пару месяцев в пехоту: вероятно, успокоился бы сразу, и все душевные неприятности вошли бы в колею. А если он уже успокоился, тогда в пехоту не надо.
Как-то на днях я ехал ночью на санях в тыл, километров за 18–20, а навстречу шли люди, много, много людей – пополнение. Шли молоденькие ребятишки, проваливаясь по колено в снегу, навстречу резкому холодному ветру. Я пожалел их: что ждёт ребят впереди, даже этим утром для них нет ни домов, ни тёплых блиндажей, нет ничего. Мы здесь как дома, в тёплом жилье, приготовленном, будто кротом или карбышем, с осени. В обороне нам не страшен никакой мороз. Эти ребята на 10 лет моложе нас, а их без сожаления приходится класть на жертвенник войны. Я часто вспоминаю Шуру Зевеке, трудно ему будет остаться в живых. В нашей жизни самыми счастливыми были люди 1912–1918 годов рождения, да и в живых останутся большинство рождённых по 18-й год.
Игорь Пузырёв пишет, что желает мне побывать в Горьком, и с завода приглашают, но я снова собираюсь воевать. Встречи опять отодвигаются – впереди война. Начало конца или даже середина будет в Африке, смотрите туда, а пока это всё военные эпизоды.
Мы никак не выберемся из этих проклятых Богом мест, но если выберемся, то первыми начнём палить Восточную Пруссию, наверняка первыми. Здесь же совсем рядом, этот час приближается, следите по газетам. Мы увидим и Ригу, и Кенигсберг, а потом, если сбудется сон, я должен попасть на юг Европы.
Тасенька, всё забываю: у меня тут есть земляк с Автозавода, Соснин – начальник отдела кадров, он просил кому-то привет передать, а я забыл, кому; так тем, кто знает Соснина, передай привет от него. Настоящий нижегородец и говорит на «о».