Четыре с лишним года (Рябов) - страница 62

Орлова давно не пишет. Миколка сообщил, что она поехала к Легостину, который от нее без ума, и что Легочке можно позавидовать. Сам же Миколка не забывает старого и переписывается с Валей Камаевой, а меня почему-то спрашивает: «Отчего у Валентины плохое настроение?» Сам он собирается в командировку на Кубань.

Я же собирался домой, но видите – не получилось. Как война поутихнет – приеду.

«Пути господни неисповедимы».

Пошел 4-й месяц наших блужданий. Вся зима в дороге. За три недели прошли 200 километров пешком и снова очутились там, откуда нас вывезли поездом в ноябре. Получилось турне примерно в 600–700 километров. Все это интересно будет рассказать, а описывать – обстановка не позволяет.

Мы в старой 1-й ударной армии, в родных, если так можно выразиться, лесах и болотах Ленинградской области. У нас прежние крепкие блиндажи, и снова можно топить печку, не жалея дров.

Вчера проходили деревушку, где прожили конец лета и осень. Я торопился глянуть на «родной» домишко, в котором мы жили, и знаете, так стало на душе нехорошо и грустно, когда увидел, что он наполовину сгорел. Дом мы считали родным, хотя прожили в нем всего несколько месяцев, а представляете, каково настоящим хозяевам видеть такое.

Военных действий здесь нет, как и раньше, но немецкие разведчики часто ходят на лыжах по нашим тылам.

Немец бежит!

Нам приказано сидеть на плечах отступающего противника. Идем без сна и отдыха. Ночью обычно догоняем врага, а утром ведем бой с заслонами, которые оставляет немец. Только начинает смеркаться, немец снимает заслоны, взрывает мосты и дороги, и нам путь «свободен» до утра.

Мы прошли больше 150 километров по безлюдной пустыне. Тася, есть кинокартина «Победа в пустыне», где показан марш 8-й английской армии в Африке. Посмотрите этот фильм, но представьте, что песок – это снег, тогда фильм будет почти о нас.

Кругом только снег, и днем и ночью, – белый снег и сожженные села. Не только мосты, даже дорога и та взорвана, а нам необходимо двигаться вперед через речки, через овраги, которые напоминают наши высоковские.

Представьте такой овраг, а вместо дороги воронки от тонных бомб – дом уберется. И вот через такие овраги, через реки, без дорог, нам надо перетаскивать лошадей и машины. Подъезжаешь и думаешь: «Ну здесь-то уж точно не переберемся», а смотришь, 3–4 часа – и мы на другой стороне. На войне возможны невыполнимые вещи.

Ночью мы идем, освещенные далеким заревом горящих деревень. Вы представить не можете – весь горизонт полыхает огнем: горят деревни, в которых мы будем завтра. Жуткое, ужасное зрелище – ведь зима, а там люди.