— Эй, раб! — снова позвал Манибандх.
— Да, господин!
— Ты приготовил одежду? Или забыл о ней, как о своей смерти?
Негр ухмыльнулся, блеснув белыми зубами.
— Напрасно господин беспокоится. Все давно готово!
Амен-Ра пошел было к купальне, но остановился и пропустил впереди себя Манибандха. Видя, с каким достоинством выступает богатейший из горожан, старик юродивый взволновался — ведь и он когда-то был почитаем в городе!.. В то время, казалось, сама земля дрожала под его ногами. Сегодня же, когда он нищ и презираем, она готова брезгливо сбросить его с себя. Властный взгляд Манибандха поразил юродивого. Как прекрасны эти глаза! Колесница Манибандха переливается в лучах солнца. Беспечно позванивают колокольчики упряжи при быстрой езде, — так беспечен загулявший весельчак, готовый на радостях обнять весь мир…
Появление Манибандха было встречено бурным восторгом горожан. Приветственная песня, ликующие крики — редкий почет даже для богатого купца! Манибандх шутливо подтолкнул Амен-Ра к плескавшимся красавицам. Египтянин в нерешительности остановился перед бассейном, и это вызвало взрыв смеха.
Юродивый заметил, что к купальне направляются обнявшись, Вени и Виллибхиттур. Узкая и гибкая, как змея, рука танцовщицы лежала на поясе поэта. На его груди сверкало ожерелье. На Вени не было никаких украшений, кроме двух золотых браслетов на руках. Она была одета в короткое, едва доходившее до колен сари, верхний конец которого закрывал грудь. Легкой, как полет облака в небе, походкой шла она рядом со своим возлюбленным.
— Эй, змейка! — крикнул ей старик. — Иди-ка сюда!
— Что угодно высокочтимому? — весело откликнулась Вени.
Она обрадовалась встрече. Румянец смущения разлился по ее лицу, делая его еще более привлекательным. Большие глаза сверкали, как молнии в черной туче. Все жило и менялось в этой женщине, как бесконечно меняются в небе очертания облаков.
Виллибхиттур на вид казался слабым и хрупким, издали его можно было принять за подругу Вени. Зато в глазах его сияла могучая внутренняя сила, подобная силе волн великого Инда, дробящего скалы и уносящего их обломки. Это была сила творческого дара.
— Куда вы идете? — сурово спросил старик.
Вени посмотрела в сторону бассейна.
— Понимаю, великой богине танца захотелось побывать в знаменитой купальне! — сказал нищий и уставился на Виллибхиттура: — Ты ведь поэт?
— Он и поэт, и певец, — с улыбкой сказала Вени.
— Почтенный старец! — проговорил поэт. Выслушай меня и не смейся! Кто-то затронул струну страдания в моем сердце… Я не знаю, что со мной происходит…