— Высокочтимый! — воскликнула вдруг Вени. — Я должна навестить поэта!
Манибандх едва не разразился проклятиями, — напрасно он приблизил к себе уличную танцовщицу…
— Эй, правь туда! — приказал он возничему.
Тот, едва сдерживая разогнавшихся буйволов, стал разворачивать колесницу в другую сторону, вены на его руках вздулись от напряжения.
— Я хочу его проучить, — сказала Вени, — Он будет долго помнить мой урок.
Манибандх ждал, что она скажет дальше.
— Он изменил мне! — продолжала Вени. — Его ослепило богатство.
— О каком богатстве ты говоришь, красавица? — с недоумением спросил Манибандх.
— Нилуфар, ваша супруга, заманила его в сети своей бесстыдной красоты!
— Я знаю, — со спокойной улыбкой ответил купец.
— И так равнодушны? — поразилась. Вени.
— Нилуфар вправе любить кого хочет. Если в сердце этой женщины нет больше любви ко мне, разве я в силах вернуть ее властью своих богатств?
Слова купца ожгли Вени, словно пощечина.
— Я не понимаю ваших речей, — забормотала она, — я не понимаю вас, высокочтимый…
Вени чувствовала себя словно пловец, выбившийся из сил: один за другим обрушиваются на него грозные валы бушующего моря, еще минута — и он исчезнет в бездонной глубине… Что говорит этот Манибандх!
Купец как будто угадал ее состояние.
— Я огорчил красавицу? — тихо произнес он.
— Высокочтимый! — В глазах танцовщицы светилась надежда.
Купец по-прежнему безучастно смотрел вдаль. Вени казалось, что перед ней огромное изваяние бога, которого она молит о чем-то, но желания ее ничтожны, и произносимые слова даже не долетают до божественных ушей… Вени схватила купца за плечи.
— Высокочтимый, спасите меня! Я гибну, я запуталась в паутине жизни. Вы слышите меня?
— Правь во дворец, возничий! — приказал Манибандх.
Возничий повернул колесницу и щелкнул бичом. Зазвенели колокольцы. Буйволы так резко рванулись вперед, что Вени чуть не упала. Манибандх успел поддержать ее, рука его осталась на поясе танцовщицы. Оба молчали.
Показались городские здания. Колесница замедлила бег и вскоре въехала на главную улицу. Люди с удивлением смотрели на танцовщицу, стоящую рядом с Манибандхом. Когда они проехали, посыпались грязные шутки: столько денег, столько всякого добра, — конечно, без красотки не обойтись! А женщины падки на золото… Люди стремились излить в ядовитых насмешках свои неудовлетворенные желания. Вдруг в толпе раздался хриплый голос Вишваджита. На лице его выступили красные пятна.
Какой-то юноша сказал:
— Поглядите-ка на старика! Видать, красотка лягнула его накрашенной ногой!
Старик сделал вид, что шутка к нему не относится, и строго спросил: