Но мысли поэта были заняты Вени. Что подумает она, увидев его стоящим рука об руку с египтянкой? Как назойлива эта женщина! Кто она? Взглянув на помост юноша тут же забыл о Нилуфар. Перед Вени стоял Манибандх и поил ее из своих рук вином. Тем самым первый гражданин Мохенджо-Даро ставил ее выше всех присутствующих женщин! Виллибхиттур не отрываясь смотрел на купца и свою возлюбленную. Наконец египтянка потянула его за руку.
— Глупец! — насмешливо сказала она. — Увидел ее спину? Теперь ее чтят самые богатые и знатные люди, а о тебе она забыла. Во мне тоже бьется женское сердце, я знаю, что женщины любят богатство не меньше, чем мужчины. Да и что есть в этой танцовщице такого, чтобы устоять перед звоном золота и сладкими речами?.. А в тебе разве есть достоинства, ради которых женщина откажется от славы и богатства и припадет к твоим ногам?! Подумай сам, может ли она пожертвовать ради тебя, нищего, всеми соблазнами мира?
И она злорадно расхохоталась. Виллибхиттура задел этот недобрый смех — словно пьяное безумие овладело всеми. А как быть ему, где его место?
— Куда же ты смотришь, поэт? — продолжала Нилуфар. — Ждешь, что она позовет тебя и посадит рядом с собой? Мне жаль тебя.
Этого Виллибхиттур не мог перенести. Его жалеют!
— Ну, а чего хотите вы? — спросил он.
Нилуфар изменилась в лице. Бесстрастно и сухо ответила:
— Я знаю, чего хочу! Но ты не разгадаешь моих мыслей!
Она потянула поэта вниз.
— Кажется, ты боишься меня? Разве я, женщина, могу быть для тебя опасной?
Оглядываясь, поэт сделал несколько шагов.
— Ну что ты смотришь туда, сумасшедший! Забудь ее! Теперь для нас с тобой там нет места.
«Эта женщина обращается со мной, как с близким!» — изумился Виллибхиттур.
Повсюду были разбросаны цветы. Еще нежен был их аромат, еще сочны лепестки, но увядание уже коснулось их. Топча ногами эту пряную влажную массу, Нилуфар неожиданно почувствовала, что печаль покидает ее.
Они сошли вниз и направились к колеснице. Сквозь листву просачивался лунный свет, все предметы казались огромными и блестящими. Но колесницы стояли под деревьями в темноте, где трудно было что-нибудь различить. Нилуфар позвала:
— Возничий!
Ответа не последовало. Возничий, видимо, задремал.
Потом кто-то тихо спросил из-за дерева;
— Вы, госпожа?
— Иди сюда! — приказала Нилуфар.
— Кто это? — спросил поэт.
— Моя единственная опора, ведь тебе я пока не доверяю, — ответила Нилуфар.
Из темноты вышла молодая женщина. Это была Хэка. Она неодобрительно поглядела на обоих.
— Это я! — сказала Нилуфар. — Не бойся!
— Куда поедет госпожа?