— Все еще ревнуешь, что я прикасался к ней, даже спустя все эти века? Ты же помнишь, что Никс — богиня, верно? Ее нельзя трогать против ее воли и желания, чтобы ее гладили, ласкали, любили…
— Я явился не затем, чтобы обсуждать мою Супругу! — Слова золотыми вспышками взорвались вокруг Калоны.
— Какая демонстрация божественного темперамента! — саркастически хмыкнул Калона. — И они еще назвали тебя хорошим! О, если бы прихлебатели, решившие остаться в Потустороннем мире, видели тебя сейчас!
— Дело не в том, что они назвали меня хорошим! Они назвали тебя узурпатором! — выкрикнул Эреб.
— Правда? А ты спроси еще раз! Думаю, спустя века размышлений они бы назвали хорошим меня, того, кто отказался ее делить! — возразил Калона.
— Она выбрала меня! — тихо прорычал Эреб, сжав кулаки.
— Разве? А я помню по-другому!
— Ты ее предал! — закричал Эреб.
Калона оставил без внимания вспышку гнева брата. Он и прежде не раз видел, как тот сердится.
Бессмертный заговорил голосом, холодным, как поверхность луны.
— Зачем ты пришел? Скажи, что хотел сказать, и уходи! Мир людей не такое уж царство, но он мой! И я не стану делить его с тобой, так же, как не стал делить ее!
— Я пришел предупредить тебя. Из Потустороннего мира мы слышали твою клятву. Мы знаем, чтобы ты дал торжественный обет быть Воином Смерти и Мастером Меча этой школы.
— И предводителем Сынов Эреба, — добавил Калона. — Не забывай договаривать мой титул до конца!
— Я никогда не забуду, что ты намеревался оскорбить моих детей.
— Детей? Так ты теперь спариваешься со смертными, чтобы они рожали мальчиков, которые потом становятся Воинами-вампирами? Это очаровательно, особенно в контексте того, что меня так строго осудили за создание моих сыновей!
— Уходи! — Золотые глаза Эреба засветились. — Покинь это место и прекрати вмешиваться в жизнь вампиров Никс и благородных Воинов, которые поклялись служить мне!
— А разве ты не вмешиваешься, пытаясь изгнать меня отсюда? Удивляюсь, что Никс это тебе позволила.
— Моя Супруга не знает, что я здесь. Я пришел только потому, что ты снова мутишь воду. А я живу, чтобы оберегать мою Супругу от смуты. Это единственная причина моего здесь появления, — сказал Эреб.
— Ты живешь, чтобы целовать ей ноги, и ты, как всегда, ревнуешь ее ко мне. — Калона не сумел сдержать радость, которую принесло ему признание Эреба.
«Я по-прежнему могу заставить Никс чувствовать! Богиня наблюдает за мной!»
Бессмертный обуздал свое волнение. Он решил скрыть свою радость от Эреба.
Когда Калона заговорил снова, его голос ничего не выражал: