Вот поэтому он воспользовался первой же возможностью, когда противник ослабил внимание и его мошонка оказалась в пределах досягаемости его колена, — и нанес дикой силы удар в пах Гамбоа.
У португальца перехватило дыхание, он широко раскрыл рот в немом крике, который так и не вырвался наружу, и, прежде чем смог противодействовать, обнаружил, что в его левый бок вонзился клинок, который Оберлус безжалостно повернул, стремясь расширить рану.
Гамбоа еще был в агонии, когда палач схватил его за лодыжку и подтащил к воде, а затем отправился в обратный путь — вброд, волоча его за собой как кровавое доказательство своей неоспоримой победы.
Жизнь на острове вернулась в обычное русло, если не считать того, что теперь посреди него на обломке фок-мачты «Риу-Бранку» висел лоцман этого корабля Жуан Баутишта де Гамбоа-и-Кошта. В течение нескольких месяцев его мертвое тело подвергалось воздействию солнца и ветра, пока не распалось на куски.
Игуана Оберлус вернулся на свой утес — читать и стеречь, а его подданные вышли из заключения и снова впряглись в работу, время от времени украдкой поглядывая на мачту, с которой свисало то, что, казалось, превратилось во флаг, символ острова Худ, входящего в состав Галапагосского архипелага, или Очарованных островов, в Тихом океане, близ экватора, в семистах милях от континента и цивилизации.
Здесь, в этом мирке, время словно бы никуда не спешило, и дни протекали однообразно, похожие один на другой, а про смену времен года говорил только прилет и отлет альбатросов.
Два корабля, одним из которых был уже знакомый Оберлусу фрегат «Белая дева», прошли очень близко, но не бросили якорь, а третий, быстрая и юркая фелюка, тщетно пытался отыскать хоть кого-нибудь из выживших пассажиров шхуны «Иллюзия», которая покинула порт Гуаякиль при благоприятном ветре, спокойном море и с опытным капитаном, но так никогда и не вернулась обратно.
Фелюка, посланная матерью Диего Охеды, в течение двух долгих месяцев обследовала каждую бухту, каждый пляж и каждый утес архипелага, так и не обнаружив ни следов изящной шхуны, ни тех несчастных, что находились на борту, — и в итоге был сделан неутешительный вывод о том, что внезапный порыв ветра вынес судно в открытое море или же оно подверглось нападению одного из диких китов-убийц, которые иногда попадаются на пути между островами и материком в периоды миграции с полюса на полюс.
Случалось, что косатка нападала на корабль, топила его и пожирала тех, кто на нем плыл, так что такое объяснение таинственного исчезновения «Иллюзии», хоть и с большой натяжкой, могло быть принято.