Ее губы изогнулись в улыбке при мысли о том, как Николас будет топать по просторным залам Эштон-Грейнджа, исследуя огромные комнаты, полные света и интересных вещей. И, возможно, в скором времени у него появятся приятели по играм, чтобы вместе бегать по залам.
Ее рука легла на живот. Определенно, это было очень даже вероятно, учитывая их недавние занятия. Улыбка Эви исчезла. Это еще одна причина, чтобы рассказать Спенсеру правду. Она до боли зажмурила глаза. Теперь. Сегодня. После того, как поговорит с родителями.
Она больше не может это откладывать.
Спускаясь по потертым ступеням, Эви заметила выглядящую измученной миссис Мэрдок, выходящую из салона, толкая тележку с нагроможденными грязными блюдами. Голос Джорджины раздавался изнутри, выкрикивающий приказы для домоправительницы, чтобы она поспешила вернуться с набором тарелок только самой последней моды.
Эви сжала руку экономки с благодарностью.
— Вы — святая, миссис Мэрдок.
Та покачала своей седеющей головой.
— Да уж, это наверняка. Кто-то другой уже давно задушил бы ее.
— Где тетя Герти?
— Там, где она была все время, с тех пор как они приехали. Прячется в своей комнате.
Эви кивнула.
— Мудрая женщина.
Миссис Мэрдок фыркнула.
— Трусиха, если вы спросите меня.
Губы Эви дернулись, но ее улыбка быстро исчезла, когда она вошла в салон, чтобы встретиться там со своей мачехой, вышагивающей по прямой линии перед окном и язвительным тоном распекающей папа.
— Здравствуйте, — Эви согнула руки по бокам и обняла себя.
Джорджина крутанулась кругом.
Папа, казалось, вздохнул с облегчением, когда внимание было отвлечено от него.
— О, ты соизволила удостоить нас своим присутствием, не так ли? Где твой муж?
— Отдыхает. Я подумала, что будет лучше, если мы поговорим конфиденциально.
— Конечно. Возможно, теперь ты соизволишь объяснить, как ты набралась дерзости выйти замуж за этого… этого… — ее губы скривились. — Я не знаю, что он собой представляет. Но совершенно ясно, что он происходит из бедной семьи, если имеет какое-то родство с негодяем, который так дурно обошелся с Линни…
— Если ты позволишь мне объяснить, просто… на самом деле…
— Он знает? Ты посмела сказать ему, что ты не Линни?
— Еще нет…
Глаза Джорджины вспыхнули.
— Ты поклялась никогда не говорить!
— Я уверена, когда он узнает правду, то не будет осуждать меня. Спенсер не поступит так по отношению к Николасу, не важно насколько сердит будет из-за того, что его обманули.
Джорджина фыркнула, по-видимому, удовлетворенная.
— Возможно. Но почему ты вообще вышла за него замуж?
— Возможность дать Николасу отца предоставилась сама собой. Спасти нас от бедности, голода, — она пожала плечами с легкостью, которой не чувствовала под неприятно-сердитым взглядом мачехи. — Я не могла игнорировать возможность дать Николасу будущее. Будущее, которого, в противном случае, у него никогда бы не было.