Конечно, Йен никогда не просыпался, как бы громко Спенсер ни звал его по имени, как бы сильно его ни тряс.
— Боже! — он откинул драпировку и вышел в ночь, его сердце бешено колотилось, рука тряслась, держась за стену.
Но в этот раз сон был другой.
Он изменился.
То был не Йен, ожидающий его на холме среди диких цветов.
Человек, которого он нашел, был мертв и не откликался на его крики, тело безжизненное, недоступное, бесчувственное ко всем мольбам, и это была Эви. Его жена.
Судорожный вздох сорвался с губ. Он не знал, что это значило, но не мог перестать дрожать от воспоминаний.
Вид ее узкого лица, такого спокойного и очаровательного, белого как сливки, бесчувственного к его прикосновениям глубокой болью пронзал сердце. Ее золотистые волосы окружали ее волнистыми потоками меда.
И в это мгновенье он проснулся, сдерживая крик.
Лужайка сверкала перед ним, снег мерцал, будто усыпанный бриллиантами. Он оглянулся через плечо на свою огромную кровать: покрывало смято, матрац скомкан. И вакуум, пустота там, где Эви.
Он сказал себе, что с ней все в порядке. Она жива и здорова далеко в Харборе.
Но она также может быть и мертва, несмотря на то, что Спенсер прогонял ее из своей жизни, изгонял из своего сердца, освобождал от своего присутствия.
Слова ее отца вновь и вновь звучали в его голове. Целыми днями. Спенсер провел рукой по холодному стеклу сводчатого окна, надавил посильнее, будто мог проникнуть сквозь стекло. Будто правда ждала его с той стороны. Ответ — иногда лекарство для чувств, иногда яд, убивающий их. Раскаяние.
Он поборол все это. Противился своим чувствам.
Как бы ему хотелось все вернуть. Так хотелось вернуться на несколько недель назад, когда он в первый раз вошел в гостиную и случайно подслушал мачеху Эви, которая так опрометчиво выставила напоказ грязную правду.
Как бы ему хотелось по другому отреагировать на ее предательство, возможно, получше рассмотреть, понять ее причины. Если бы он мог, то взял бы обратно свои слова и поступки.
Спенсер позволил вылиться гневу — воскрешению чувств, от которых он страдал много лет, будучи свидетелем обмана отца, наблюдая, как Адара и Каллен весело объявили о своей помолвке, хотя она пообещала сбежать с ним. Хорошо знакомое чувство, что он не стоил того, чтобы ему сказали правду, что он заслуживал лишь ложь и предательство, нахлынули на него, ядовитый огонь в его крови сжег все внутри.
Линни умерла. Единственная женщина, в которой он соединил все немыслимые мечты. Но Эви жива. Его жена. Он сглотнул ком в горле. И внезапно он понял.