— Так ты врач? — спрашиваю я через некоторое время.
— Да.
Я жду, но он больше ничего не говорит.
— И какая у тебя специализация?
— Твой народ называет таких, как я, убийцами, американка.
— Ты…
Я судорожно шарю по закоулкам сознания в поисках не очень грубого определения.
— …специалист по регулированию рождаемости.
Его смех похож на сухой кашель.
— Вы, американцы, боитесь называть вещи своими именами. Аборты. Среди прочего. В основном я занимаюсь научной деятельностью.
«Не делай этого», — приказываю я себе, но тело изменяет мне. Ладонь прикасается к животу. Едва заметное движение. На одно мгновение. Но швейцарец замечает.
— Ты беременна.
Я не подтверждаю и не отрицаю.
— Ты должна прервать беременность.
Лиза идет сзади, положив руку на металлический багажник. Швейцарец неотрывно смотрит на меня, в то время как я смотрю на нее.
— Человеческая душа — потемки, американка.
— Ты хочешь сделать привал? — спрашиваю я через плечо.
— Вероятно, это монстр, — продолжает он. — Существо внутри тебя подобно тем, что были в амбаре.
Лиза качает головой, ускоряет шаг, нагоняет швейцарца и сжимает пальцами ремешок, свисающий с его рюкзака. Возобновляется постукивание черенка метлы.
— Что мне будет стоить твоя помощь?
— Я скажу тебе. Когда придет время.
Я не прошу. Я не осмеливаюсь.
Тогда
Когда я последний раз видела Бена, его спина была болезненно скрючена. Конечно, у меня нет предчувствия, что я больше его никогда не увижу. У меня в голове не звучит голос суфлера, подсказывающего, что нужно делать.
— Боже мой, — говорит Бен, когда я справляюсь о его здоровье, — мне нужна новая кровать, что ли. Спина совсем замучила.
Он спит на диване в гостиной своей квартиры, посреди всего этого окружения в духе хай-тек. Жилище Бена похоже на чрево робота — красные и зеленые светодиоды сообщают о состоянии системы в любую секунду.
— Ты бы мог просто регенерироваться.
Я показываю на один из немногих в его комнате предметов органического происхождения — картонный макет камеры регенерации боргов, сделанный в натуральную величину.
— Не насмехайся над боргами. Однажды мы все переселимся во вселенную Star Trek,[17] может, не в этой жизни, но это будет.
Я протягиваю сумку.
— Что скажешь насчет китайской еды?
— Страшно хочу есть. Надеюсь, смогу это удержать в себе. Уже два дня я…
Он показывает пальцем себе в рот, изображая рвоту.
Мы делим телятину и брокколи, жареный рис, приготовленную по-китайски сладкую свинину в уксусе и какие-то креветки, название которых я не могу воспроизвести. Я просто ткнула пальцем в меню, не рискуя свернуть себе язык. И пока мы наблюдаем заставку скринсейвера