Мидвей Плеженс Парк — длинный узкий зеленый участок протяженностью с милю, раскинувшийся с востока на запад возле кампуса ЧУ. Его создали для Выставки Х. Колумба — Всемирной Выставки, благодаря которой Чикаго назвали «Белым Городом.»
— Конечно, — сказала я. — Буду через пятнадцать минут.
— Тогда до встречи.
Отключившись, я швырнула телефон на сиденье, и с минуту не сводила с него глаз. Как раз в такие моменты я обычно звонила Этану, чтобы отчитаться. Даже если он не знал, как именно поступить, у него были хотя бы какие-то предложения. Он был вампиром уже несколько сотен лет и обладал возмутительной проницательностью в том, что касалось политики и стратегии, даже если иногда и попадал из-за этого в неприятности.
Уверена, у Джонаха тоже найдутся для меня полезные советы. В противном случае я бы не согласилась на встречу. Но у нас с Этаном был дух товарищества. Стиль. Мы научились работать вместе. Из-за обмена опытом, между нами возникли тесные дружеские отношения. С Джонахом такого просто не было. Возможно, в какой-то другой далекой реальности, если бы я приняла предложение КГ, и он бы стал моим напарником, между нами бы возникла такая связь. Но этой ночью…
Этой ночью, я скучала по Этану.
Желая забыться, я оторвала взгляд от телефона и включила радио. Динамики взорвались песней группы Snow Patrol. Я слегка убавила звук, чтобы не оглохнуть, оставив громкость достаточной, чтобы заглушить неприятные мысли. Группа пела о храбрости и о том, что, несмотря на страх, нужно принимать необходимые меры. Я притворилась, будто вселенная бросает мне вызов, вынуждая быть храброй, начать новую жизнь, как я уже сделала однажды. В прошлый раз — из аспирантки я превратилась в воина Дома Кадогана. В этот раз — из любовницы Мастера Дома я стала…
Кем?
Пока я ехала, песня достигла крещендо, и я пришла к выводу, что это решающий вопрос. Какой бы я была без Этана? Кем бы я была без Этана?
Наверное, пора выяснить.
Мидвей соединял Парк Вашингтона на западе и Парк Джексона на востоке. Его границами выступали предметы искусства, как например, памятник Массарику — статуя солдата на коне в восточной части. Солдат на лошади возвышался на прямоугольном постаменте, к которому вел ряд бетонных ступенек. Джонах стоял у постамента, скрестив руки на груди и задрав голову.
— Звонил? — спросила я, поднимаясь по ступеням.
Он обернулся.
— Ты когда-нибудь задавалась вопросом, доживем ли мы до того момента, когда нас станут считать частью этого города? — он указал на статую. — Я о том, решат ли они однажды увековечить память одного из нас? Будут ли они действительно гордиться нашими поступками?