– Стой! — тихо сказал Мурзин и лег.
Мы последовали его примеру. Петр Владимирович указал в направлении станции, и я увидел, что из поселка в поле пробирался какой-то человек. Заинтересовались им. Ведь ночью всякое хождение по улицам и выход из населенных пунктов немцами были строго запрещены. Значит, у этого человека были причины для нарушения немецкого порядка. Мы решили задержать его и пошли ему наперерез.
Заметив нас, он попытался скрыться, но после нашего предупреждения, что мы будем стрелять, остановился. Это был парень лет двадцати. К нашему удивлению, он держался свободно и, казалось, ничуть не испугался. Парень внимательно посмотрел на нас, увидел красные звездочки на наших пилотках и, улыбаясь, сказал:
– Свои! Я так и знал, что фашисты ночью малой группой не пойдут из поселка.
Он оказался неразговорчивым. О себе только и сказал, что работает в бригаде по ремонту железнодорожных путей. Качество ремонта? На прошлой неделе прямо на станции подорвался маневровый паровоз. Ремонтники постарались…
Мне положительно нравился этот парень. Оказалось, что он точно знает, какие грузы перевозятся и сколько. На мой вопрос, чем объяснить его осведомленность, он просто ответил:
– Что же вы думаете, только вас интересуют перевозки? Есть еще заинтересованные.
От дальнейших откровений он отказался. Впрочем, мы и не настаивали. Нас устраивало то, что он согласился два раза в неделю сообщать нам необходимые сведения.
Выходит, что и в этом районе не одни мы следили за врагом.
Таким образом, данные, добываемые наблюдениями, мы дополняли и уточняли еще двумя источниками и немедленно передавали это по радио нашему командованию.
Нам было приятно, что наши донесения не оставались без внимания.
Однажды мы пришли к месту встречи с нашим знакомым из Ворожбы. Вдруг послышался гул моторов. Лучи прожекторов прорезали ночную тьму и забегали в поисках самолетов. Вот им удалось поймать в скрещение двух лучей серебристую машину. Захлопали зенитки. Но в это время в воздухе повисло несколько ракет. Станция стала видна как днем, а там, где летали самолеты, — сплошная темень.
Один за другим послышались мощные взрывы. Самолеты сделали еще заход, и снова взрывы…
Гул моторов затих. Прекратили стрельбу зенитки, а прожектеры еще долго прощупывали ночное небо.
Этим налетом был поврежден паровоз и много вагонов, находившихся на станции, а также разрушен путь.
Мы получали все новые и новые задачи. На разведку железной дороги Конотоп – Хутор Михайловский ходила группа во главе с Петей Кормелицыным. Возвратившись с задания, Петя доложил, что железная дорога для нас особого значения не представляет. Движение по ней незначительное. В сутки проходит всего три-четыре эшелона, главным образом с продовольствием.