На ходу отряхиваясь и деловито потирая руки, Новиков поспешил прочь.
Люди Новикова сторонились, однако настроение его было почему-то весёлым и возбуждённым. Новиков уже знал, куда ему надо идти теперь.
По дороге брюки Новикова подсохли; правда, рукам было пренеприятно — кожа ссохлась, словно состарилась лет на сорок, ладони зудели, пальцы саднили и чесались. Новиков иногда плевал на руки и подолгу тёр их, а иногда бежал — раскрылившись и пугая прохожих — он надеялся, что мириады микробов, поселившихся на нём, унесёт ветром.
Если б Новиков поднял глаза и посмотрел на это тяжёлое, как домна здание, он расхотел бы туда входить. Однако он шёл, опустив глаза, и сначала видел асфальт, потом ступени, потом заметил двери и с силой толкнул их.
— Мне надо к оперу, который меня бил! — громко сказал Новиков, обращаясь к полицейскому в окошечке контрольно-пропускного пункта.
Полицейский пожевал губами и ничего не ответил, но, показалось, принюхался.
— Слышите, нет? — спросил Новиков, нагнув голову к окошечку, но руки убрав за спину: от них пахло сильнее всего.
— Вы пьяны? — спросил полицейский таким тоном, словно Новиков был участником социологического опроса, — От вас ужасно пахнет. Отойдите от КПП.
— А то что? — спросил Новиков, — А то вам придётся вызвать полицию? — захохотал он.
Несколько человек в гражданском, прошли через КПП Новикову навстречу. Каждый из них прикасался специальной карточкой к мигающему квадрату — и железные поручни раскрывались.
— Меня не пустят? — спросил он у полицейского.
Полицейский молчал, как будто Новикова вообще здесь не было, только его запах.
— Почему, когда вам нужно — меня туда тащат, а когда мне — даже не пускают? — спросил Новиков.
Ещё несколько человек прошли мимо него на улицу и несколько — в здание.
Новиков попытался протиснуться за идущим в здание, но рычаги лязгнули чуть ли не по ногам, а полицейский в окошке поднял усталый взгляд и сказал:
— Ещё одна попытка, и я обеспечу вам пятнадцать суток.
Через десять минут Новиков был в метро. На все имевшиеся деньги приобрёл жетон: тридцать поездок.
С жетоном Новиков подошёл к турникету, и прислонил его к мигающему глазу.
Высветилась цифра «29», рычаги распахнулись. Он стоял, не двигаясь.
Рычаги закрылись.
— Вы что стоите? — по-доброму удивилась смотрящая в стеклянной будке, — Проходите! Никогда не были в метро?
Не отвечая, Новиков вновь прислонил жетон — и высветилось 28.
Подождал, рычаги раскрылись — Новиков при этом почему-то изо всех сил сжал зубы.
— Проходите, проходите, вас не тронет! — засуетилась смотрящая, выходя из своей будки, и спеша к Новикову. Когда она до него дошла, рычаги как раз сдвинулись снова.