Спустя пару часов набрели на хорошую лесную полянку, края которой густо поросли малинником. Не сговариваясь, ребята осмотрелись и подошли к кустам. Минут пятнадцать насыщались сладкими, но, к сожалению, маленькими ягодами. Лесным деликатесом, как промычал Конкин, старательно рассасывая малину и слизывая с пальцев сладкий сок. Запили несколькими глотками воды и пошли дальше.
Дождь лил, не переставая. Странный это был дождь, как будто кто-то открыл невидимый кран небесного душа – вода текла почти струями, но вместе с тем это был не ливень, а именно дождь, тоскливый и неотвратимо бесконечный. Такой же нескончаемый, как и этот плоский равнинный лес. Наконец впереди послышался шум. Приблизившись, разведчики обнаружили перед собой его источник – разлившуюся бурлящую реку. Остановились.
– …Походит на ориентир, а? – перекрикивая шум потока, спросил Удальцов. – Давай доставай карту.
Иван присел под дерево, накинул на голову брезентовую куртку-штормовку, скрюченными от дождевой влаги пальцами развязал шнурок на горловине вещмешка и достал из лежащего в нем планшета карту. Осторожно развернул ее; закрывая бумагу от дождя курткой, Удальцов пододвинулся ближе. Задумчиво шевеля губами, Конкин поводил по карте пальцем. Неуверенно проговорил в ухо товарища:
– …Неужели этот ручей так разросся? – Он повернулся к Николаю: – На-ка, взгляни. Или я ошибаюсь?
– Да нет, вроде сходится. – Николай поднял голову. – Тут метров десять, а то и двенадцать ширины будет, и поток-то какой сильный. У тебя, брат, часом веревка имеется?
Иван отрицательно покачал головой. Не было у него веревки. Ребята озадаченно посмотрели друг на друга. Никакой жерди не хватило бы, чтобы перекинуть через этот разлившийся ручей. Внезапно лицо Ивана просияло, он скинул с плеча вещмешок, распахнул, лицо его озарила широкая улыбка.
– …Ну-ка, скажи спасибо, что я такой запасливый! – Со дна вещмешка Конкин вытащил смотанные в клубок, обрезанные парашютные стропы. – Это я подсуетился, когда парашюты резали. И правда, хороша ложка к обеду!
– Переправляться-то как будем? – Николай озабоченно посмотрел на реку, кинул взгляд на другой берег. – Давай меня обвяжем…
– Нет, братец, давай-ка лучше я. – Ваня размотал стропы, тщательно связал обрезки между собой, проверил узлы, подергав как следует. В итоге получилась веревка метров тридцать длиной, которой с лихвой хватало для переправы. Пошли по берегу вверх, пока не нашли кривую березку, торчащую у самого потока. Привязали к стволу стропу. Скинув с плеча вещмешок и автомат, Конкин пропустил стропу под мышками и, не раздеваясь, решительно прыгнул в поток. Течение сразу сбило его с ног, но Иван не сдавался. Пыхтя от натуги, повиснув всей тяжестью на натянутой стропе, он, шаг за шагом, приблизился к другому берегу, утащенный течением гораздо ниже места переправы. С трудом выполз на скользкие валуны, с трудом поднялся на ноги, радостно проорал: «Эге-гей!» – и помахал руками. Затем быстро поднялся повыше, не отпуская стропы, встал напротив березки.