Приезд комиссии из Берлина требовал серьезной подготовки. А тут еще такие сжатые сроки. Штандартенфюрер Штуце не знал покоя ни днем ни ночью. Рабочих рук не хватало. В ближайший концентрационный лагерь для военнопленных были посланы грузовики, чтобы доставить новую порцию рабов. С ними пришлось отправить штурмгауптфюрера Грубера, и не зря – комендант лагеря наотрез отказывался предоставить рабочую силу. Отказывался до тех пор, пока взбешенный штурмгауптфюрер спецвойск СС не выстрелил ему между ног и не ткнул затем дымящимся стволом прямо в лоб…
Штуце сорвал голос от крика на своих подчиненных. Остолопы переусердствовали и забили до смерти почти половину пленных, и с оставшимися теперь приходилось носиться как с хрустальными вазами. Пришлось даже увеличить им порции кормежки. Теперь Штуце лично приходилось наблюдать за их состоянием – толстяк Куртц оказался никуда не годным помощником, не способным ни на что, кроме подхалимажа. А тут еще этот фон Айзенбах. Абсолютно штатский человек, и снаружи и внутри, вместе со своей лейтенантшей Фридой, которую штандартенфюреру прямо навязал фон Боккен.
Вот уже третьи сутки ученый ничего не делал, ожидая дополнительное оборудование, которое везли из самого Берлина на грузовиках. Запершись у себя, фон Айзенбах виделся только со своим молчаливым ассистентом и Фридой, неохотно допуская к себе штандартенфюрера Штуце. Профессор занимался не свойственным ученым людям делом – заразившись всеобщим настроением, охватившим лагерь, фон Айзенбах крепко выпивал, поражая штандартенфюрера этим, казалось, совершенно нехарактерным ему увлечением. Пил ученый культурно, только хороший коньяк, прихлебывая его неизменным баварским пивом. Спорить с ним не было никакой возможности; когда Штуце попытался настоять на трезвом образе жизни, профессор пьяно расхохотался:
– Не волнуйтесь, Руди! – Фон Айзенбах был беззаботен и весел; протянув штандартенфюреру полную рюмку коньяку, от которой тот отказался, профессор махнул рукой и выпил сам, закусив долькой лимона. – Все в полном порядке! Мои расчеты практически завершены, я жду свое оборудование. Как только эти негодяи доставят его сюда и я подключу интегрированную цепь, мы станем абсолютно всемогущи! А пока… пока что моим уделом, как и у всякого творческого человека, остаются коньяк и любовь!
Штурмгауптфюрер Иоахим Грубер в последнее время избегал начальственного внимания. С уничтожением базы большевиков нужда в его профессиональных лесных навыках, казалось, отпала, и Иоахим уединялся от руководства и сослуживцев.