Мы звоним раз, другой, третий, и только потом нам открывает Людмила Фишлер. Уже по выражению ее лица и дрожащему голосу понятно: случилась беда.
— Входите, — шепчет она. — Будьте как дома. Пожалуйста, располагайтесь, — произносит она траурным тоном.
Мы втаскиваем вещи в гостиную. Все семейство Фишлер в сборе. Натан, которому уже под пятьдесят, похож на боксера-тяжеловеса, а на самом деле он мягкий, стеснительный, мне ли не знать. Но сейчас он нервно расхаживает по комнате, и вид у него взволнованный, и правда как у боксера перед важным финальным поединком. Алекс сидит на диване полуголый, босой, в одних шортах в белую и голубую полоску. Чего это он так? — я же знаю, у них все всегда чинно, в одних шортах не походишь. И точно, мама его строить начинает:
— Оденься, хоть бы перед гостями постыдился.
Но Алекс у них в семейке черная овца, можно подумать, весь сыр-бор из-за того, что он рубашку надевать не желает.
— Нет, вы только посмотрите! — кричит Натан.
Я еще ни разу не слышал, чтобы он кричал.
— Считает себя взрослым, а ведет себя хуже первоклашки!
Это он Алексу.
— Вот у людей и правда проблемы, крыши над головой нет. — Он простирает к нам правую руку. — А ты себе проблемы выдумываешь. Как последний идиот! И все только чтоб родителей позлить. Господи, ты что, не слышал, что мама сказала? А ну надень рубаху!
Да, странно нас сегодня встречают… Мы так поражены, что, побросав вещи, замираем посреди гостиной и не двигаемся с места.
— Да пусть без рубашки ходит, нас это совершенно не смущает, — оторопело произносит мама.
Она довольно растерянно переводит взгляд с Натана на Людмилу, с Людмилы на Алекса, с Алекса на дедушку Шлоймо, который, как всегда, неподвижно сидит в кресле за круглым столом и курит свою трубку. Вот он точно одет, как полагается, — в костюме с галстуком. Я знаю, что он почти слепой и такой слабенький, что едва ходит. Одеваться для него, наверное, каждое утро мука мученическая. Он худенький-худенький, вроде сушеного кузнечика, который человеком только притворяется.
— Да что случилось-то? — спрашивает отец.
— Может быть, мы не вовремя? — подхватывает мама. — Может быть, нам другое пристанище поискать?
— Нет! — восклицает Натан. — Ни за что! Ну, сын у меня дурак набитый, но вы-то почему из-за этого страдать должны?
— Никуда мы вас не отпустим, — вставляет Людмила.
— Нельзя гостей выгонять, — резюмирует дедушка.
— Да вы садитесь, садитесь, — приглашает Алекс. — Расслабьтесь, насладитесь нашим маленьким спектаклем. Правда — ни радио, ни телевизора не надо.
— Идиот! — рычит Натан. — Идиот, каких…