— Господи, Натан, да что случилось-то? — перебивает его мама.
— Сынок нас сегодня утром осчастливил, — объясняет Натан, — объявил, что идет добровольцем в армию. На три года!
— Я иду в морскую пехоту, — поправляет Алекс. — Это вам не армия. Это элитные части.
— Бедный мальчик, — всхлипывает Людмила.
Мои родители ошеломленно смотрят на Алекса, как на инопланетянина. И молчат. Даже отцу, который готов кому угодно прочитать целую лекцию на какую угодно тему, ничего в голову не приходит.
— Господи, ну почему он так с нами, за что? — рыдает Людмила. — Ну, за что, чем мы заслужили?
— Я уже несколько часов вам пытаюсь втолковать, — вставляет Алекс. — Но вы же слушать не хотите.
— Мы этот бред слушать не желаем! — взрывается Натан. — Это и понять нельзя нормальному человеку!
Алекс пожимает плечами и заговорщически подмигивает мне, как будто говоря: «Ну, ты-то меня понимаешь!» И правда, я знаю, почему он это делает, он меня в свои планы уже несколько недель назад посвятил. «Тебе, и больше никому!» — сказал он, доверив мне свою тайну. Я ему даже честное слово дал, что не разболтаю.
Как сейчас помню, Алекс долго разглядывал себя в большом зеркале в гостиной, а потом вдруг спрашивает:
— Кого ты видишь в зеркале?
— Нас обоих, а то кого же? — откликнулся я.
Он раздраженно хмыкнул и отмахнулся, а потом нетерпеливо схватил меня за руку.
— Да нет, ты на меня как следует посмотри!
Я уставился на его отражение в зеркале: он был симпатичный, загорелый, с тонкими, будто кистью прорисованными бровями, с точеным орлиным носом и карими глазами.
— Крутой парень, да? — неуверенно произношу я: черт его знает, чего он хочет от меня услышать.
— Да не то!
— Эмигрант, который может за себя постоять? Который не сдается?
— Да ладно тебе, что за бред!..
— Еврей?
— А что, похож? — Он провел пальцем по горбинке на носу.
— Да нет… Не то чтобы очень… Ну, может, немного, так…
Что-то мне надоела эта игра в загадки.
— Ну, и кого ты видишь?
— Слушай, да что ты пристал! Нормальный парень, и все!
— А вот и нет! — Он, торжествуя, воздел указательный палец и отвернулся от зеркала. — Не нормальный, не нормальный. Я слабак. И физически дохлый какой-то, и силы воли у меня нету. Меня в детстве лупили одноклассники. А когда «жидом» обзывали, я только жалко улыбался, вместо того, чтобы дать по морде. Ни самолюбия, ни самодисциплины, ни воли!
Не может быть! Это Алекс-то, который хвастался, что уже с несколькими женщинами переспал, который так здорово рассказывал неприличные анекдоты, Алекс, который так классно играл на гитаре и пел песни Высоцкого, Алекс, который научил меня играть в покер и с которым я впервые попробовал виски, Алекс, супермен, которым я восхищался, — это Алекс-то о себе такую чушь несет? Ну, и как прикажете это понимать: бред это все или наоборот, это все круто, круче не бывает? На всякий случай, я заухмылялся и захихикал, ничего лучше мне в голову не пришло.