– Боря! Борис! Ты что? – Циклоп с испугом всматривался в побелевшее лицо мальчика. – Что-то не так?
Тот вздрогнул и виновато посмотрел на учителя.
– Нет… Все в порядке, Николай Давыдович. Мне просто показалось…
Молодой человек в двубортном костюме подозрительно уставился на обоих:
– Проблем не будет? Может, мне остаться? Для порядка…
Циклоп поспешно подхватил его под руку:
– Не беспокойтесь, Иннокентий Петрович. У нас тут будет нормальный рабочий порядок. Отдыхайте, прошу вас.
Сероглазый еще с секунду помедлил, потом кивнул и направился к выходу. Циклоп распахнул перед ним дверь, пропустил его вперед и вышел следом, моргнув Борису, мол, я сейчас, только провожу нашего куратора и вернусь.
В душном предбаннике сероглазый опять остановился:
– Вы уверены, что все будет хорошо? Что-то парень ваш мне не нравится.
– Все будет очень хорошо, – заверил его Циклоп. – Мальчик просто испугался полумрака. Но он уже взял себя в руки. Это мой лучший ученик. Без его помощи мне не обойтись.
– Ладно… – Сероглазый звякнул ключами. – Запираю вас на три часа. Когда вернусь – надеюсь, вы не заставите меня пожалеть, что я так вам доверяю.
– Не заставлю… – буркнул Циклоп.
Когда за молодым человеком закрылась входная дверь и щелкнули по очереди все три замка, Николай Давыдович все еще стоял в предбаннике. Он уже собирался возвращаться в комнату, в которой оставил Бориса наедине с архивами, но что-то задерживало его. Что-то заставляло его топтаться в нерешительности. Он знал, что именно, но не хотел признаваться в собственной слабости.
«Какая низость! – шептал себе Циклоп. – Как это мерзко, трусливо и подло!»
Но он уже схватил со стеллажа тетрадь в клеенчатом переплете, его руки дрожали от нетерпения.
«Ты трус! – кричало сознание. – Ты слабый, ничтожный человек! Ты не имеешь права учить детей тому, во что сам не веришь! Не имеешь права убеждать кого-то в том, в чем сам сомневаешься!»
– Нет, – сказал он вслух, стараясь заглушить душевный крик. – Мне это нужно. Это мое лекарство от сумасшествия. Я только взгляну… Мне нужно поддержать самого себя. Мне нужно просто убедиться, что все по-прежнему. Что все в порядке.
И он тут же убедился, что все совсем не в порядке. В одну секунду он нашел то, что боялся найти. Нашел то, во что не хотел верить, чего стыдился про себя, о чем догадывался с незнакомым доселе суеверным страхом.
Тетрадь в его руках ходила ходуном, и буквы скакали перед глазами. Нужная страница открылась сама собой: