— Э-э, дорогой мой, в России — может быть, да, за неделю можно из бомжа сделать графа. Может быть, и за час можно. Да. И никто не поймет разницы. В России. Эка, хватили! В России, — Ревич даже разволновался. — Нет, в Европе, да еще с Лебедевым, эта штука не пройдет. Он сразу обо всем догадается. Тут надо все делать по-настоящему. По-взрослому, как у нас говорили. Начинать с педикюра. Так-то. Поэтому мне нужны карманные деньги, а знаете, что такое в Европе, в понимании Лебедева, карманные деньги?
— Догадываюсь. Здесь как раз я больший специалист. Я знаю даже то, чего вы не знаете. Я знаю, что значит, для таких, как Лебедев, в России карманные деньги. Но один я этот вопрос решать не уполномочен. Сейчас мы поедем к нам в офис и определим вашу зарплату. — Про себя Звягин уже все решил. Можно дать старому хапуге столько, сколько попросит, ничего страшного не случится. Звягин имел на это полномочия. Он мог свободно распоряжаться деньгами фирмы — в разумных пределах, конечно, и в основном теми суммами, которые не облагались налогом. Так, впрочем, было для него привычнее — вся жизнь прошла под знаком «черного нала», перестраиваться уже было поздно.
Он понял, что изглоданный обидой на Лебедева, до обморока любящий деньги, опустившийся иммигрант сделает все, чтобы «опустить» бывшего дружка. Понял он также то, что бояться исчезновения тоже не следует. Ревич не боец. Он не станет предпринимать самостоятельных рискованных акций. Ему удобнее быть при начальстве, чтобы сваливать на него всю ответственность. Вопрос с Лебедевым, таким образом, пока можно считать закрытым. Временно, до тех пор, покуда он вновь не появится на горизонте. А там уж настанет время и самому встретиться с бывшим начальником…
Билеты в Денвер уже лежали в кармане Звягина. Ему была по душе предстоящая операция. Словно отпуск — путешествие с любимой женщиной, под конец — куча денег, встреча с тем, кого не удалось отловить в Питере. В общем, все прелести жизни. «Лучший отдых — смена деятельности», — вертелось у него в голове, когда они с Ревичем, кое-как причесавшимся и почистившим костюм, ехали в офис. Там Звягин сдал Давида с рук на руки Николаеву, который был посвящен во все тонкости предстоящего дела и являлся его куратором, ответственным за операцию. Но основная работа ложилась все же на Звягина. Относительно честный отъем денег, как говаривал Остап Бендер, это отдельный и большой труд. Заниматься им нужно серьезно и профессионально.
Прибавилось, правда, и неприятностей. Сэр Джошуа сообщил, что в доме полицейского, который занимался параллельно с ними поисками пропавших денег, найден труп его напарника. Сам хозяин дома сгинул бесследно. Растворились в неизвестности также телохранитель Мясницкого и Тусклый — Михаил Рахманинов, бывший главным, точнее, крайним во всей этой истории с деньгами.