Поучительно-наставническая речь Лавра Акимовича изобиловала статьями уголовного уложения, заученной за годы латынью и несколькими расхожими высказываниями древних мудрецов, имена которых, по старости, он частенько путал:
– Так же как молния прорезает тьму и внезапно освещает пространство, как удар грома и потоки дождя благодатной грозою очищают воздух, облегчают дыхание – так и вердикт присяжных «виновен» устраняет все тягостные недоразумения и успокаивает негодующих честных людей…
Назначенные судом «бесплатные» адвокаты Евсеева и Воротынцевой откровенно халтурили и к участи своих подзащитных относились безразлично. Приглашенный супругой почтмейстера из столицы присяжный поверенный Самуил Яковлевич Эльдерман изрядно потел, пытаясь представить Расстегаева «слабохарактерной и послушной жертвой, испугавшейся жестокого убийцы – главаря шайки Михаила Евсеева», и, надо сказать, частично это ему удалось:
– Вся вина моего подзащитного заключается лишь в том, что он вовремя не сообщил в полицию о том, что Евсеев и Воротынцева под угрозами смерти заставляли его снабжать злоумышленников информацией о маршруте, времени и дате следования почтовых карет. А значит, и судить господина Расстегаева мы можем лишь по статье 128 уложения – заведомое укрывательство преступления. Что же касается нападения на французских ювелиров, следовавших на московском поезде, то здесь вообще никакой вины подсудимого нет. Беглый каторжанин Михаил Евсеев попросту оговаривает его, стремясь таким образом уйти от ответственности за организацию налета. Но, как следует из материалов данного уголовного дела, господа Делавинь ранее уже были кем-то отравлены и выстрелы, произведенные Евсеевым и Тавлоевым, попали в уже мертвые тела. Я не адвокат Евсеева, но и он не может в этом случае нести ответственность за убийство, которое не совершал. В лучшем случае, возможно, господин прокурор смог бы попытаться доказать попытку умышленного смертоубийства, но тогда следовало бы отправить дело на дополнительное следствие. И уж совсем нелепым выглядит желание возвести обвинение на Евсеева, а через него и на господина Расстегаева в преднамеренном убийстве Соломона Моисеевича Жиха. Достаточных подтверждений этому в материалах обвинительного акта не имеется. Следствие ссылается на показания торговки сладостями Анастасии Грядкиной, которая не только якобы видела Евсеева, убегающего с места преступления, но и узнала его позднее, на так называемом опознании. Ваша честь, я прошу удалить из зала присяжных заседателей, поскольку у меня имеется ходатайство о признании одного из доказательств негодным. – Переведя дух, Самуил Яковлевич ожидал реакции суда.