Число преступлений, по которым тайный суд принимал жалобы, постепенно так разрослось, что в конце концов в суд этот можно было обращаться по какому угодно делу; формы же судопроизводства и судебных приговоров сделались настолько разнообразными, что тайные суды стали походить на обыкновенные. Таким образом, они сами изменили тому правому принципу, на котором было основано их значение, чем вызвали энергичный отпор. Вследствие этого как государственная, гак и церковная власть стала стремиться к ограничению их деятельности. Но ни отлучение от церкви, ни государственная опала не могли смирить необузданной надменности фрайграфов.
Наиболее опасным для тайных судов явилось пустившее среди них корни безграничное корыстолюбие, эта отвратительная черта той эпохи. Ведение процесса было связано с большими издержками. Каждое судебное решение — а их при правильном ведении дела требовалось несколько, — каждый вызов в суд были сопряжены с большими расходами. Если процессу желали придать особую торжественность присутствием большого числа судей, то на приглашение их требовалось издержать также значительную сумму. Хуже всего было то, что судьи начали торговать судебными решениями. Их примеру последовали фрайграфы. Какой бы дурной репутацией ни пользовался человек, он мог добиться чести сделаться фрайшефеном, если только мог внести требуемую сумму; затем уже он изыскивал в новой должности обильные источники доходов. Под прикрытием тайных судов всякого рода мошенники и обманщики обделывали свои темные делишки, а зависть, месть и тому подобные опасные страсти находили себе удовлетворение. За деньги можно было купить и право, и суд. И жалобы на бесчестность и подкупность тайных судов множились с каждым днем. Вопрос этот не сходил с очереди на заседаниях рейхстага.
Ввиду этих колоссальных злоупотреблений общественное мнение все решительнее и решительнее начало восставать против ужасного бича тайных судов, который из Вестфалии распространился по всей Германии. Князья и города принимали решительные меры для энергичного отпора и вешали послов тайного суда везде, где только их встречали. Реформа государственного строя Германии в конце XV в., установление имперского мира, упорядочение судопроизводства, укрепление княжеской власти в стране — все это настолько подорвало авторитет ненавистного института, что уже невозможно было удержать его от окончательного падения, хотя выродившееся шефенство с отчаянным упорством и настойчивостью пыталось поддержать одряхлевшее здание. И в конце XVI в. «один немецкий летописец мог говорить о тайных судах как об отошедших уже в прошлое учреждениях».