— Анни изнасиловали?
Сейер не ответил.
— Ты можешь предположить, что с Анни произошло что-нибудь из перечисленного мной?
— Я думаю, что у нее была тайна, — наконец выдавил из себя Хальвор.
— Ты думаешь, у нее была тайна? Продолжай.
— Что-то, что повлияло на ее жизнь. Что-то, с чем ей не удалось разобраться.
— И ты утверждаешь, что не имеешь представления о том, что это было?
— Именно. Ни малейшего представления.
— Кто, кроме тебя, знал Анни лучше всех?
— Отец.
— Но они ведь не так уж часто беседовали друг с другом?
— И, тем не менее, они знали друг друга очень хорошо. Вопрос в том, сумеете ли вы заставить его рассказать что-нибудь. Попросите его прийти одного, без Ады. Тогда он скажет вам больше.
Сейер кивнул.
— Ты когда-нибудь встречал Акселя Бьёрка?
— Отца Сёльви? Один раз. Мы с девочками ездили в город и зашли к нему.
— Что ты можешь сказать о нем?
— Он был довольно приветлив. Упрашивал, чтобы мы заходили еще. Грустно смотрел нам вслед, когда мы уходили. Ада была категорически против, так что Сёльви ездила туда тайком. И это была последняя поездка, так что Ада, видимо, своего добилась.
— Что за девочка Сёльви?
— О ней мало что можно сказать. Вы наверняка и сами все поняли. Она вся как на ладони.
Сейер опустил голову на руки.
— Может возьмем колы? Здесь такой сухой воздух. Сплошные синтетические материалы, стекловолокно, просто ужас.
Хальвор кивнул и немного расслабился. Но тут же вновь собрался. Его так просто не купишь. Первый слабый проблеск симпатии к седоволосому инспектору наверняка спровоцирован. Этот полицейский ходил на курсы, изучал технику допроса и психологию. Знал, как найти в человеке трещину и загнать туда клин. Сейер вышел, дверь за ним закрылась, и Хальвор решил немного размять ноги. Он подошел к окну и выглянул наружу, но не увидел ничего, кроме серой бетонной стены, здания Суда и нескольких служебных автомобилей. На столе стоял компьютер — американский «Compaq». Может быть, они нашли сведения о его детстве. Наверняка у них везде пароли, как у Анни, расследования ведь очень деликатное дело. Он поразмыслил о том, что за пароли могут у них быть и кто их придумывает.
Сейер снова вошел в комнату и кивнул в сторону экрана.
— Это всего лишь игрушка. Я на него не слишком надеюсь.
— Почему нет?
— Он не на моей стороне.
— Конечно нет. Он вообще не может выбирать сторону, поэтому на него и стоит положиться.
— У тебя такой же, да?
— Нет, у меня «макинтош». Я играю на нем. Мы с Анни часто играли вместе.
Хальвор вдруг приоткрылся совсем чуть-чуть и улыбнулся своей полуулыбкой.
— Больше всего она любила лыжный имитатор. Он настроен так, что можно выбрать снег, крупно- или мелкозернистый, сухой или мокрый, температуру, длину и вес лыж, розу ветров и все такое. Анни была постоянной. Она всегда выбирала самую сложную лыжню, либо «Deadquins Peak», либо «Stonies». Начинала бежать в середине ночи, в самый шторм, по мокрому снегу на самых длинных лыжах и не оставляла мне ни единого шанса.