В книге сообщалось, что Борман, получив определенную сумму от своего финансового советника Гельмута фон Гуммеля, скрылся. Полагали, что он пересек границу с Данией вблизи Фленсбурга в марте 1946 года. Эта дата совпадала с той, которую назвал Рональд Грей, утверждавший, что он помог Борману проникнуть на территорию Дании. В Дании Бормана поддерживала ODESSA, и он оставался там до завершения Нюрнбергского процесса. Затем он вернулся в долину Инн, где проходила граница, а далее мог бежать в Швейцарию, Австрию или Италию.
Борман решил просить защиты в францисканском монастыре в Генуе. Он начал зондировать почву через Камераденверк (еще одно название Братства) и вскоре, в конце 1947 года, встретился с епископом Алоисом Гудалом. Епископ посоветовал ему два возможных пути. Борман мог бежать в Испанию, где вместе с другими членами Братства скрывался Отто Скорцени, или же вслед за Эйхманом отправиться в Аргентину. Второй путь казался особенно привлекательным, так как в Южной Америке деньги национал-социалистической партии уже находились в обороте в различных деловых предприятиях, принадлежащих группировкам Братства.
Таковы были выводы советской стороны. Отчет Безыменского, сделанный по-русски, содержит перечень источников, которыми автор пользовался в течение семи лет исследований. Он писал с юмором и несколько самокритично, не желая изображать из себя «знаменитого детектива Шерлока Холмса». Но он признавал авторитет великого Холмса, который находил улики, а затем и весомые доказательства, позволявшие пересмотреть весь процесс. Что касается Безыменского, то он не пошел дальше утверждения, будто после Италии Борман отправился в том же направлении, что и Эйхман.
…Оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман служил в свое время в Австрии в пятой колонне вместе с Отто Скорцени. В 1937 году он отправился в Палестину посетить еврейские поселения. Тогда тесть Скорцени, доктор Шахт, взимал с каждого еврейского мигранта деньги за выезд. Шахт отзывался о еврейских общинах в тех расистских выражениях, которые в 1942 году зазвучали и в декрете Бормана о «еврейском вопросе».
Когда Гитлер умер, Эйхман находился в Праге и его имя еще не значилось в списках разыскиваемых. Он использовал американские лагеря, наиболее лояльные к «бывшим», в качестве своих постоялых дворов, упрямо перемещаясь на северо-запад до тех пор, пока не достиг границы с Данией. Там он связался с Рудольфом Хессом, который имел контакты с Борманом. Вскоре после этого Хесс предстал перед судом в Варшаве.
Борман, поданным советской разведки, побывал в своем старом доме в Гальберштадте, находившемся теперь на территории ГДР, в двух часах езды от Гамбурга. Влияние Бормана основывалось на страхе — прежде всего не перед самим Борманом, а перед тем, что он мог сделать, выдав своих людей или перекрыв потоки финансирования. Братство вообще зиждилось на взаимной помощи и взаимном страхе. Поэтому Эйхману посоветовали использовать ресурсы этой сети, а для этого ему предстояло посетить юго-восточную часть Альпийской крепости и забрать оттуда некоторые важные документы и ценности.