Позднее Скорцени, восстанавливая свои старые нюрнбергские связи, через своего тестя заключил крупнейший послевоенный контракт между Испанией и Западной Германией о поставке в 1952 году железнодорожного оборудования и машиностроительной техники на сумму в пять миллионов долларов.
Скорцени играл в Мадриде роль испанского гранда. Он встречал «клиентов» в одном из лучших ресторанов, управляемых бывшим любимчиком Геринга. В этом ресторане обедала большая часть кабинета министров правительства Франко.
Скорцени читал в испанских университетах лекции о новом типе войны, в которой больше не будет длинных фронтовых линий, а между основными военными театрами окажется большое пространство для нанесения ударов по противнику. По его мнению, конфликты следовало начинать с серии заказных убийств и похищений. Дела Скорцени шли превосходно и влияли на деятельность Братства в Латинской Америке.
Работа в Каире, по мнению Гелена и Шахта, была словно специально придумана для Скорцени. Он стал советником генерала Моххамеда Нагиба, а когда того сместили, чтобы освободить место для Насера, приспособился и к нему. Немецкая военная миссия выросла там из большого числа бывших эсэсовцев, отправленных в Египет через ODESSA. Прочих нацистов доставили из Аргентины, где их отбирал рьяный представитель Братства — полковник Ганс-Ульрих Рудель.
Американцы и британцы, знавшие о той роли, которая предназначалась Скорцени в послевоенных планах Бормана, возможно, намеренно отпустили его. Можно было ожидать, что он наведет на след Бормана или же поможет союзникам понять масштабы деятельности Братства. Используя бесчисленные средства ЦРУ, Аллен Даллес выплачивал Скорцени жалованье, убедив его в 1953 году помочь выстроить египетские службы безопасности. Идея об освобожденном арабском мире, противостоящем коммунизму, все больше занимала умы многих политических лидеров.
Нацистское влияние на Среднем Востоке стало самой большой неожиданностью для нашего героя Стивенсона, когда он прилетел в Каир после того, как в 1956 году Насер взял в свои руки Суэцкий канал. Стивенсон в то время жил в Гонконге и занимался Азией, события в которой оказывали влияние на новые государства Африки и на арабский мир. В паспорте у него был нарисован «золотой ключик» — виза в маоистский Китай, открывавший в те дни очень многие двери, включая бывшие колонии Запада.
Первая странная вещь случилась, когда Стивенсон отправился навестить генерала Нагиба, революционного вождя, содержавшегося под домашним арестом. Полицейские реквизировали его машину, а самого Стивенсона загнали в пригородные бараки. Метод казался до боли знакомым. Дружелюбно настроенный египетский сержант сухо ответил Стивенсону: «Немцы победили. Наш настоящий начальник — один из бывших штабных офицеров Роммеля, генерал Фарнбахер». Это действительно оказался бывший генерал СС Вильгельм Фарнбахер.