Конец времен
После рассказа о сакральных ритуалах и священных законах, соблюдавшихся принцами Атлантиды, Критий переводит внимание читателя к гражданским свободам и требованиям законов, которыми пользовались и которым подчинялись обитатели острова Атлантида. С этими свободами и законами мы достаточно подробно знакомимся, когда нам, наконец, рассказывают о гражданских обязанностях жителей царства буквально накануне окончательной гибели Атлантиды. Нам заявляют, что «любовь атлантов к материальному благополучию в сочетании с утратой ими духовности явилась истинной причиной их гибели». Подвергаясь всеобщему разложению, они «стали вести себя самым неподобающим образом». Более того:
«На здравый взгляд, они начали вести себя предельно глупо, потому что утратили все то, что составляло их наивысшее сокровище, и разучились видеть счастье в жизни, постепенно приходя во все больший упадок, так что теперь они все заражены бациллами ненасытной алчности, гордости и жажды власти. Зевс, бог богов, управляющий своим царством по извечным законам, преклонив око, увидел, какие дела творятся там, решил навести порядок в своем доме и напомнить им об их обязанностях; решил послать им наказание в надежде, что дисциплина сможет вернуть их к нормальной жизни. И тогда Зевс собрал всех богов в самом великолепном своем чертоге, который стоял в центре мира, и оглядел присутствующих; и когда все собрались, он изрек…»
Здесь текст просто обрывается на полуслове, предоставляя читателю возможность предположить, что Зевс, собрав всех богов на свой совет, принял решение позволить Афинам выступить против могучего агрессора, явившегося из-за океана. Когда же флот атлантов был сокрушен и уничтожен, «начались землетрясения и наводнения», посланные в качестве попытки стереть с лица земли зло, распространившееся на острове.
На протяжении многих сотен, если не тысяч лет ведутся споры о том, почему Платон оставил свою повесть неоконченной. Может быть, часть книги просто потеряна? А может, Платон просто утратил интерес к легенде об Атлантиде именно перед созданием своего заключительного труда — «Законов», который явно был написан в последние годы перед кончиной философа, последовавшей ок. 347 г. до н. э.? Или, возможно, это и есть то самое окончание, которое имел в виду Платон? Может быть, он хотел оставить свою легенду в виде своего рода сериала, издав первую ее часть и рассчитывая впоследствии продолжить ее, написав третий, заключительный том своей трилогии об Атлантиде?
Однако факт остается фактом: неожиданный обрыв повествования в «Критии», даже без диалогов, готовых вот-вот сорваться с уст героев, лишил нас дальнейших сведений о природе и местоположении острова Атлантида. Однако это в известном смысле даже не так плохо, потому что манера письма в «Критии» резко отличается от стиля его предшественника, «Тимея». «Критий» рисует совершенно иную картину острова Атлантиды, четко руководствуясь идеалистическими принципами мира утопии, так что два этих диалога явно противоречат друг другу с точки зрения псевдоисторической манеры изложения, которую представляет каждый из них.